С нового года вступил в силу закон, по которому деньги, которые конфискованы судом у коррупционеров, а также вырученые от продажи их имущества, будут направляться в Пенсионный фонд России (ПФР).
По словам главы комитета Совета Федерации по социальной политике Валерия Рязанского, такое решение отвечает на запрос общества на справедливость.
Однако при этом ничего не сообщается о том, какими же суммами может пополниться ПФР и как это скажется на пенсиях?
То, что это суммы немалые, знают пенсионеры в каждом регионе, наблюдая за жизнью каждого коррупционера. Их дома-дворцы, дачи-сказки, квартиры, занимающие несколько этажей подряд, иностранные авто, образ жизни кричат об этом с утра до вечера и по ночам.
Неужели гарант Конституции, Владимир Путин, подписавший закон о направлении в ПФР средства, вырученные от продажи имущества коррупционеров, решился широко применять бездействующий уже седьмой год антикоррупционный закон (п.п. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ)?
Закон позволяет лишать каждого чиновника «сомнительной собственности», не прибегая к доказыванию криминального способа, которым чиновник обогатился и причастность его к соучастию в этом способе. Причём сам чиновник обязан представлять доказательства, удостоверяющие приобретения имущества, которым он обладает, на законные доходы.
Опробован уже на бывшем губернаторе Хорошавине. Дома, земли, машины и драгоценности Александра Хорошавина и его семьи отошли государству. Обратите внимание, — «и его семьи».
Если «сомнительную собственность» всех чиновников пропустить через п.п. 8 п. 2 статьи 235 ГК РФ, то не только ПФР вырастит в тысячи раз, но и бюджет страны.
Но радость омрачают факты, которые упрямы.
Правительство на протяжении многих лет неумело обращается с тем имуществом, которое конфискуется.
«В 2017 году расходы на хранение составили 222 млн рублей, а доходы от реализации — 180 млн рублей».
«В первой половине текущего года Росимущество потратило на хранение конфиската 62 млн рублей при прибыли всего в 64 млн рублей.
На продажу направляется менее 1% изъятого имущества».
Представляете, у Хорошавина изъяли имущества более, чем на млрд руб., а на реализацию ушёл только 1% изъятого имущества.
Остальное опять растащили безнаказанно иные чиновники? Так что же тогда поступит в ПФР?
Ответ даёт счётная палата.
Существующая десятилетия программа реализации конфиската позволяет наживать целые состояния тем, кто получает к нему доступ.
Схема проста.
Например, на конфискованный «Мерседес», который стоит на рынке два миллиона. Нанимается фирма-оценщик. Она его оценивает в двести тысяч. «Мерс» по этой цене выставляется на торги. Желающие его купить должны подать заявку и предложить свою цену. Кто больше предложит, тому его и продадут. Казалось всё по-честному.
Но объявление о торгах не размещается. Либо размещается, но там, где его точно никто не увидит. Либо там, где увидит, но без конкретных сведений.
Поэтому только один-единственный избранный покупатель знает точно, как и куда подать заявку на участие в торгах.
Он предлагает цену двести тысяч и в отсутствие конкурентов получает за эти деньги авто, которое стоит в 10 раз дороже.
Об убыточных правилах реализации конфискованного имущества знают не только в правительстве, но и в каждом регионе.
Например, Новосибирское теруправление должно было реализовать 13 конфискованных автомобилей. По правилам если в течение 10 рабочих дней не поступило ни одной заявки потенциального покупателя, продавец опускает цену на 30% и размещает повторное сообщение о проведении аукциона. Если опять нет покупателей, цена опускается на 60%, потом на 90%, и если за такие деньги конфискат тоже никто не покупает, он уничтожается.
Все это и было проделано с 13 автомобилями, но — без размещения информационных сообщений о снижении цены на официальном сайте торгов.
В результате 13 автомобилей были реализованы в соответствии с правилами — по заниженной стоимости на общую сумму 1 млн. 699 руб.
У Хорошавина конфисковали Lexus LX 570 2010 года и ГАЗ-21. Начальная цена продажи иномарки была определена 2 млн 642 тыс, а «Волги» — 825 тыс. Аудиторы не указывают, за какую сумму они в итоге были проданы. Но если, как в предыдущих случаях, цена из-за «отсутствия покупателей» упала на 90%, кому-то очень повезло.
И вот какие данные представило само Росимущество в отчете Правительству на 1 января 2018 года.
Учетная стоимость имущества, переданного в доход государства и находящегося у Росимущества на 1 января 2017, составляла 3 млрд. 405 млн. 105 тыс. руб.
На 1 января 2018 года она составляла уже 5 млрд. 927 млн. 121 тыс. рублей.
Уничтожено имущество учетной стоимостью 399 млн. 727 тыс. Переработано — 49 млн. 194 тыс
На реализацию в течение 2017 года было отправлено имущество учетной стоимостью 3 млрд. 160 млн. 812 тыс.
Но в федеральный бюджет в результате его реализации поступило только 105 млн. 929 тыс. (!!!!)
Я могу согласиться с тем, что Дмитрий Медведев мог не знать о коррупционной деятельности своего члена правительства Улюкаева, но о том, что такая бесхозяйственность ведётся с конфискованным имуществом, ему прямо докладывали.
Что мешало Медведеву, при таких обстоятельствах, уйти самому в отставку с должности главы правительства? Получается, что он не справился даже с обязанностями завхоза.
И теперь, вот с такой реализацией конфисканта хотят пополнять ПФР?
Они действительно не понимают, что такими законами и такой организацией их исполнения, унижают тот самый народ, что позволил им стать носителями государственной власти?
Какие ещё деяния, осуществляющие сегодня законодательную и исполнительную власти, вместе с гарантом Конституции Путиным, должны совершить, чтобы народ, навсегда зарёкся избирать их во власть?