RSS
 

Правомочен ли Президент России, обеспечить подчинение судей требованиям Конституции РФ и иных законов?

06 Май

Ответ на данный вопрос можно получить, сделав анализ полномочий Президента России, действующего законодательства и практики его применения при осуществлении правосудия.

12 декабря 1993 г. многонациональный народ России, утверждая, что человек, его права и свободы есть высшая ценность, всенародным голосованием принял Конституцию Российской Федерации, в которой (статья 11) записано, что государственную власть в Российской Федерации осуществляет Президент РФ, Федеральное Собрание, Правительство РФ и суды РФ.

Глава 4 посвященная Президенту России, предшествует главам, определяющим права и обязанности трех ветвей власти – законодательной (гл. 5 «Федеральное Собрание»), исполнительной (гл. 6 «Правительство Российской Федерации») и судебной (гл. 7 «Судебная власть»)[1].

Это объясняется тем, что по Конституции РФ на Президенте России лежит основная задача обеспечения должного исполнения Конституции РФ и иных законов всеми органами государства. Поэтому Президент России занимает не только самостоятельное, но и главенствующее место в системе органов Российской Федерации, осуществляющих государственную власть (а  это Президент, Федеральное Собрание, Правительство, Судебная власть).                                                                                                               Для того чтобы  Президент России  смог наладить государственное управление и исполнение законов, Конституция РФ (глава 4) предоставила ему широкие полномочия, позволяющие  не только обеспечивать согласованное взаимодействие всех ветвей власти, но и добиваться  неукоснительного исполнения  Конституции РФ всеми органами власти и должностными лицами.

Кроме того, выступая гарантом прав и свобод человека и гражданина, Президент России наделен правом принимать меры, направленные на защиту правового положения личности в нашей стране.

Так, являясь главой государства, Президент России назначает выборы Государственной Думы, а в случаях, определяемых в статьях 111 и 117 Конституции РФ, Президент распускает Государственную Думу,  обеспечивая согласованное функционирование и взаимодействие органов государственной власти.

Обладая правом законодательной инициативы, Президент вносит законопроекты в Государственную Думу, и они подлежат внеочередному рассмотрению на заседаниях Думы. Так это было, например, с законом «О полиции».

Кроме того, только Президент России обладает полномочиями подписывать и обнародовать федеральные законы, и это не является формальной обязанностью. Президент вправе отклонить закон, что влечет за собой его повторное рассмотрение, и так было не раз в действительности[2].

Президент России издает указы и распоряжения, которые обязательны для исполнения на всей территории России.

Тем самым Президент России, используя свои полномочия, может влиять на действующие в России законы, внося  необходимые дополнения и изменения в сложившуюся систему законодательства. Всем этим обеспечивается одна из важнейших обязанностей государства —  защита человека, его прав и свобод, являющихся по Конституции РФ, высшей ценностью в нашей стране.

Статья 15 Конституции РФ устанавливает, что органы государственной власти, органы местного самоуправления, должностные лица обязаны соблюдать Конституцию РФ и законы. Однако история развития нашей страны свидетельствует о том, что это конституционное требование соблюдается не всегда. Даже самое совершенное законодательство нуждается в обеспечении его исполнения, тем более в таком обеспечении исполнения законов особо нуждается Россия.                                                               Главенствующая роль в деле обеспечения исполнения Конституции РФ и иных законов всеми органами государства отводится Президенту России.

Действуя в рамках, установленных Конституцией РФ, Президент России правомочен обеспечивать соблюдение законов на практике, контролируя их исполнение органами исполнительной власти всех уровней.

Прежде всего, Президент России формирует федеральный орган исполнительной власти – Правительство России, которое должно исполнять законы и обеспечивать их применение на практике.

При этом независимость Правительства России ограничена не только действующим законодательством, но и политическим курсом Президента. Если возникают разногласия между Правительством и Президентом, окончательное решение остается за Президентом, который может отправить Правительство в отставку, отменить правительственный акт.

Президент России правомочен председательствовать на заседаниях Правительства России, т.е. вести заседания правительства, выступая, как глава исполнительной власти.

Таким образом, для обеспечения исполнения законов в России существует такой исполнительный орган, как Правительство России, формируемое Президентом России, обладающим полномочиями  распустить Государственную Думу и назначить новые выборы, после трехкратного отклонения представленных кандидатур Председателя Правительства РФ Государственной Думой.

Однако, как показывает практика, Правительство России, как федеральный орган исполнительной власти не всегда может обеспечить и проконтролировать исполнение законов, даже в своих ведомствах. Поэтому для защиты прав и свобод граждан, укрепления законности в России действует прокуратура, осуществляя государственный надзор за исполнением законов на всей территории России. В формировании этого надзорного органа непосредственное участие принимает также Президент России.

Президент России представляет Совету Федерации кандидатуру Генерального прокурора РФ, занимающего ключевой пост в Прокуратуре РФ, являющейся  единой централизованной системой с подчинением нижестоящих прокуроров вышестоящим.                                            Прокуратура не входит в систему законодательной, исполнительной и судебной властей. В соответствии с Федеральным законом «О прокуратуре РФ», прокуратура осуществляет государственный надзор за исполнением законов на всей территории России и обязана принимать меры по укреплению законности[3].

Таким образом, Президент России, имея полномочия по представлению Совету Федерации кандидатуры Генерального прокурора РФ, способен влиять на деятельность такой единой централизованной системы государства, как  прокуратура, добиваясь обеспечения верховенства закона в России, соблюдения прав и свобод человека и гражданина.

Если Генеральный прокурор РФ и возглавляемое им ведомство не исполняют задач, возложенных на них ФЗ «О прокуратуре РФ», то Президент России правомочен внести в Совет Федерации предложение об освобождении от должности Генерального прокурора РФ.

О том, как на протяжении последних пятнадцати лет прокуратура России фактически выполняла свои надзорные функции за исполнением законов всеми органами и должностными лицами страны, за соблюдением прав и свобод человека и гражданина, я подробно изложил в своей публикации «Есть ли в России прокурорский надзор?»[4].

С момента  публикации прошло почти десять лет, но за это время стиль  работы ведомства, основной деятельностью которого является обеспечение верховенства закона в России, остался прежним.

23 июня 2006 г. Президент России подписал Указ № 646, которым вновь был утвержден на пост Генерального прокурора РФ Ю.Я. Чайка,  ранее возглавлявший это ведомство, а затем семь лет возглавлявший Минюст России.                                                                                                 Выступая перед собравшимися в Совете Федерации, Ю.Я. Чайка говорил о дальнейшей модернизации и развитии прокуратуры, недопустимости «революционных» шагов в вопросах совершенствования её деятельности. При этом он отмечал, что правозащитная деятельность прокуратуры должна стать системообразующей, поскольку главной задачей любой отрасли прокурорского надзора является защита прав и свобод человека[5].

Практика показала, что повторное назначение Генеральным прокурором РФ Ю.Я. Чайки мало, что изменило в надзорной деятельности прокуратуры. Об этом подробно я написал в статье «Что мешает прокуратуре России обеспечить верховенство закона?»[6].

Изменяя действующее в России  законодательство, выступая, как глава исполнительной власти, представляя Совету Федерации кандидатуру Генерального прокурора РФ и внося в Совет Федерации предложения об освобождении от должности Генерального прокурора РФ, Президент России

становится действительным гарантом Конституции РФ, прав и свобод человека и гражданина.

Именно от деятельности и воли Президента России зависит степень исполнения Конституции РФ и иных законов всеми органами государства и должностными лицами.

Только деятельностью Президента России, как главы государства, и может обеспечиваться признание, соблюдение и защита права и свободы человека и гражданина, являющихся по Конституции РФ высшей ценностью.    Конечно, столь огромная работа не под силу одному человеку. Поэтому Конституция РФ наделяет Президента России правом назначать и освобождать своих полномочных представителей в федеральных органах государственной власти, органах власти субъектов федерации, а также наделяет правом формировать Администрацию Президента РФ, которая представляет собой государственный орган в целях обеспечения деятельности Президента России.                                                                                  Анализ практики работы этих структур показывает, что их работа  не всегда способствует обеспечению  главенства права в государстве, когда законы, а не люди управляют обществом.

Так, более трех лет я по электронной почте  направляю обращениях к Президенту России. В них я сообщаю о том, что судьями кассационных и надзорных инстанций, не исполняются требования Конституции РФ, иных федеральных законов, а также правовая позиция Конституционного Суда РФ.

Свои доводы я аргументирую материалами дела Костюхина А.А., которого признали виновным в тех преступлениях, которые он не совершал, и осудили на 15 лет лишения свободы. Но каждый раз я получаю отписки, в которых сообщается, что  Президент России не вправе проводить и организовывать проверку любого суда, что действующее законодательство запрещает всякое вмешательство в процесс отправления правосудия. Поскольку  ни Президент России, ни его Администрация не являются участниками судебного процесса по данному делу, они не имеют право вмешиваться в судебные решения.

Ни в одном из своих обращений я не просил о «вмешательстве в процесс правосудия».

Кроме того, я просил о проверке, предусмотренной действующим законодательством, а такая проверка не может считаться «всяким вмешательством в процесс отправления правосудия».

Аргументация в ответах на мои обращения мне показалась странной, и я направил заказное письмо Президенту РФ с обоснованием неверности таких суждений, сотрудниками его администрации. В письме я также указал, что на  сайте  Президента России всех, кто желает обратиться по поводу судебного произвола творимого в России, предупреждают, что «действующее законодательство запрещает всякое вмешательство в процесс отправления правосудия», но это утверждение не соответствует действующему законодательству и понятию «правосудие».

Так, статья 118 Конституции РФ устанавливает, что правосудие в России осуществляется только судом. Но характерной чертой правосудия является то, что оно как вид государственной деятельности должно осуществляться с соблюдением особого порядка, закрепленного Конституцией РФ и процессуальным законодательством. Если этого не происходит, то судьёй не исполняются требования ст. 120 Конституции РФ – подчиняться только Конституции РФ и федеральному закону.           

Если в ч. 2 ст. 15 Конституции РФ устанавливается, что  все должностные лица обязаны  соблюдать Конституцию РФ и законы, т.е. придерживаться их, то ч. 1 ст. 120 Конституции РФ обязывает такого должностного лица, как судья – не соблюдать, а  подчиняться только Конституции РФ и федеральному закону, т.е. ставит судей в зависимость от того, что изложено в Законах и требует повиноваться им.                                       

 Только при таком исполнении требований  Конституции РФ  может осуществляться правосудие, а действия (бездействие) и принимаемые судьей решения  считаться законными и обоснованными.         Только при подчинении судьи требованиям Конституции РФ и иным законам может реализоваться конституционный принцип независимости судьи.

Если судья не подчиняется конституции РФ и иным законам, то он нарушает требования ст. 3 Закона РФ «О статусе судей в РФ»[7], и за это на судью, в соответствии с положениями  ст. 12.1, названного закона, может быть наложено дисциплинарное взыскание в виде досрочного лишения его полномочий.

Таким образом, действующее законодательство предусматривает меры контроля над судьей, который не исполняет своих обязанностей при отправлении правосудия.

Как же можно эти, установленные  Конституцией РФ и федеральными законами меры, считать «всякими»?

Эти меры должны всякий раз применяться незамедлительно при наличии достаточных данных о совершении судьей дисциплинарного проступка. Применение таких мер не может считаться «вмешательством в процесс правосудия», поскольку правосудия нет. Если судья вершит самовластие, совершает дисциплинарный проступок, то такая деятельность судьи должна быть немедленно прекращена.

В соответствии с положениями ст. ст. 17 и 19 ФЗ «Об органах судейского сообщества в РФ»[8] налагать на судью дисциплинарное взыскание правомочны квалификационные коллегии судей.

Несмотря на то, что идут споры о правовой природе квалификационных коллегий судей[9],  этот орган в системе судебной власти законодательно наделен полномочиями по формированию исполнителей судебной власти и принятию мер по очищению судов от лиц, утративших способность осуществлять правосудие.

Обращаться в квалификационные коллегии судей с жалобами и сообщениями о совершении судьей дисциплинарного проступка,  в соответствии с положениями ст. 22, названного закона,  вправе любой гражданин, в том числе и  Президент России, которому Конституция РФ предоставила право формировать исполнителей судебной власти. Так непосредственно Президент России или по его поручению, кто-либо из сотрудников его Администрации,  могут проверить по материалам конкретного дела, как фактически исполняет свои обязанности тот, кому Президент России присвоил статус судьи.

Более того, Конституционный Суд РФ в своих решениях неоднократно указывал, что гражданин, сообщивший о совершении судьей дисциплинарного проступка, вправе оспорить в судебном порядке решение квалификационной коллегии судей, отказавшей в привлечении судьи к дисциплинарной ответственности. Эта позиция Конституционного Суда РФ не может быть преодолена каким-либо новым правовым  актом, противоречащим правовой позиции Конституционного Суда РФ[10].

В этой связи, при получении от граждан сообщения, содержащего данные о совершении судьей дисциплинарного проступка, квалификационная коллегия судей обязана не дожидаясь окончания судебного разбирательства по делу, принять все меры для того, чтобы именно «осуществлялось правосудие», а не творился судебный произвол, явный и понятный не только участникам судопроизводства.

Но этого на практике не происходит. Требования ст. 121 Конституции РФ о прекращении полномочий судьи, не подчиняющегося Конституции РФ и федеральным законам, в порядке и по основаниям, установленным федеральным законом, не исполняются. Поэтому граждане ищут защиты у Президента России, гаранта прав и свобод граждан.

Обращаясь к Президенту России, по поводу судебного произвола граждане сообщают о том, что конкретный исполнитель судебной власти, которого именно Президент  назначил вершить правосудие, этого не исполняет. В таких случаях Президент России не может бездействовать, ссылаясь на то, что «действующее законодательство запрещает всякое вмешательство в процесс отправления правосудия», поскольку при неисполнении судьей своих обязанностей, рассчитывать на  вынесение правосудного судебного акта нет никаких оснований.

В этой связи,  неправомерное «предостережение» на сайте Президента России становится преградой для обращения граждан, не желающих мириться с судебным произволом и своими сообщениями по конкретным делам, показывающих, как в действительности работает судебная власть в России. При наличии такого «предостережения»  помощники гаранта Конституции РФ, прав  и свобод граждан, пришлют  обратившемуся заведомо неправомерный ответ: «действующее законодательство запрещает всякое вмешательство в процесс отправления правосудия».

Поэтому в своих обращениях я просил Президента России  убрать с его сайта это неправомерное утверждение, а также своим Указом разъяснить народу, прокуратуре и квалификационным коллегиям судей, что надо делать, когда судья не подчиняется Конституции РФ и не исполняет своих обязанностей при отправлении правосудия.

Ответа на свои обращения я не получил, поэтому решил посетить Приемную Президента РФ и там изложить свои  предложения и доводы по  этим обстоятельствам.

Не скрою, очень надеялся быть услышанным его помощниками, поскольку имел неопровержимые доказательства судебного произвола по делу Костюхина А.А. и Чижова А.В., которые убеждали, что судьями игнорируются требования Конституции РФ, иных законов, а также правовая позиция  Конституционного Суда РФ, изложенная в его решениях.

Разочарование наступило уже при общении с сотрудницей, которая выясняла цель прихода в приемную. Мне было выражено явное  недовольство по поводу того, что представляемые в обоснование моих предложений Президенту РФ документы скреплены. Но нигде не записано, что этого делать не следует. Когда я сказал, что пришел с предложением по поводу совершенствования судебной системы и обосновываю это материалами конкретного дела, мне пытались отказать в приеме, сказав, что  надо обращаться к Уполномоченному по правам человека или в суд. Моя настойчивость позволила все же получить талон на посещение  приемной.

Мне выдали жетон, на котором было указано, что меня примет С. в кабинете 14. Но при этом сказали, что мое обращение вернут без рассмотрения по существу. В зал ожидания приемной я зашел в 13 час. Это может подтвердить видеопротоколирование, которое ведется в зале. На табло была информация о том, что по кабинету 14 значилось 10 посетителей. Каким я был по очереди – полная неизвестность. Примерно в 14 час. движение очереди по кабинету 14 вообще прекратилось. При этом никаких сообщений, что был перерыв на обед, объявлено не было. На табло  значилось 6 посетителей, когда в 15 часов вновь стали приглашать в кабинет.

Примерно в 16 час,  на табло появилась надпись, что я должен  приготовиться для приема и тут же загорелась информация о том, что меня приглашают в 14 кабинет. Принимавшей меня сотруднице С. я сказал, что пришел с предложениями по совершенствованию судебной системы и обосновываю свои предложения материалами конкретного дела. В ответ я услышал: «Проиграли дело и хотите с помощью Президента повлиять на суд»?

Такой прием меня не мог не огорчить. Я сказал С., что не играю  на дела. Как адвокат, я выявляю обстоятельства, оправдывающие моего подзащитного, и принимаю меры, обеспечивающие правосудие для моих доверителей,  когда творится судебный произвол. Именно в этом суть адвокатской деятельности. О невиновности  доверителей я привожу  доводы  в своих письменных обращениях к суду. Прокурор обязан в суде эти доводы опровергать. Если он этого не сделал, то в соответствии с положениями ст.49 Конституции РФ и ст. 14 УПК РФ, судья не может признавать виновным обвиняемого. Но для некоторых «юристов», облаченных в мантию судьи, Презумпция невиновности пустые лозунги. Поэтому в суде просто игнорируют доводы защиты и принимают стереотипные, не основанные на  материалах дела и действующем законодательстве решения.

Ярчайшим примером тому является дело Костюхина А.А.  Именно бездействие судей надзорных инстанций, заставило меня обратиться к Президенту России, как гаранту Конституции РФ, прав и свобод граждан, который обязан принять меры, обеспечивающие осуществления правосудия, поскольку сам формирует исполнителей судебной власти, позволяя им облачаться в мантии судьи.

На все мои рассуждения о необходимости обратить внимание на  существующее положение в судебной системе сотрудница приемной С. сказала: «Ну, я ещё могу послушать рассуждения бабушки о гаранте Конституции, но когда говорит об этом   а д в о к а т!!!».

Мое обращение  без прочтения С. пыталась мне вернуть, но я настоял, чтобы с ним ознакомились и дали мне официальный ответ. Наша беседа длилась не более 8 минут, а ждал я её три часа.

О столь безответственной работе приемной я в тот же день направил сообщение на сайт Президента РФ.

Ответ на мое обращение в приемную Президента РФ я получил 21 сентября2010 г. за № А26-13-504446. В нем сообщалось, что я фактически обжалую судебное решение, и мне, почти сорок лет практикующему юристу, кандидату юридических наук, разъясняется, что участники процесса вправе обжаловать судебные акты в порядке, установленном процессуальным законодательством.  Ответ подписан сотрудница приемной С., на чьи действия (бездействие) по моему обращению в приемную я  и жаловался.                Формальное отношение к обращениям граждан лишь умаляет авторитет Президентской власти.

Ожидание часами встречи с теми, кого Президент России назначил быть посредником между ним и гражданами, доверившими ему стать главой государства,  является свидетельством явного неуважения к тем, кто решился не только направить свое обращение  Президенту РФ, но и пообщаться с теми, кто именует себя советником департамента по обеспечению деятельности Приемной Президента РФ.

Именно в приемной граждане непосредственно получают информацию о компетенции чиновников  аппарата  Президента РФ. Судя по полученным мною ответам, она не только вызывает удручающее впечатление, но и  свидетельствует о нежелании исполнять требования действующего законодательства – не направлять жалобы тем, чьи действия (бездействие) и решения граждане обжалуют. С такой «приемной» Президент России теряете не только связь с теми, кто голосовал за него, но и отталкивает граждан искренне желающих помочь ему.

С теми чиновниками, которые не понимают своего назначения и не способны решать задачи, которые перед ними были поставлены, следует поступать, так как это делал великий реформатор М.М. Сперанский.

Так, подготовку Свода законов Российской империи он начал с того, что уволил бездарных чиновников прежней комиссии составления законов и вместо них набрал молодых способных выпускников императорского Царскосельского лицея, Петербургского и Московского университетов. Всего 20 человек, а какую колоссальную работу они проделали!

Представляется, что Президенту РФ следует поступить также с теми, кто неспособен организовать работу в его приемной. Приемная должна решать не только вопросы по существу обращений, но и, обобщая обращения граждан, давать Президенту РФ рекомендации, по разрешению проблем, возникающих в обществе. Я на собственном опыте  убедился, что бывшие работники прокуратуры, работающие в приемной, такую работу выполнить не смогут. Их опыт губителен для  Приемной Президента РФ.                                Возможно, за год сотрудниками Приёмной Президента РФ будет исполнена определенная работа. Но кому от такой работы хорошо? Гражданам? Авторитету Президентской         власти?

Конституция РФ и иные законы, обеспечивающие и гарантирующие защиту прав и свобод, находя одобрение у граждан России, становятся убеждениями. Поэтому когда граждане видят, что действия должностных лиц не соответствуют тому, что содержит Конституция РФ и иные законы, ставшие их убеждениями, происходит конфликт, разрушающий веру народа в верховенство закона. Так разрушается общественная потребность в исполнении законов даже законопослушными гражданами. А это губительно для государства.

История свидетельствует о том, что обеспечение законности в деятельности всех ветвей государственной власти невозможно без правосудия, осуществляемого судом  в соответствии с требованиями Конституции РФ и иных законов.                                                                 Конституция РФ (ст. 18) устанавливает, что смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления должны обеспечиваться правосудием.

Правосудие представляет собой строго определенный законом порядок рассмотрения в суде обращений, уголовных, гражданских дел, а также дел об административных правонарушениях. Поэтому судебная власть в нашей стране осуществляется в форме конституционного, гражданского, уголовного и административного судопроизводства.

Отличительной особенностью суда в России является то, что суд проводит судебное разбирательство на основе закона, а не создает новые нормы права, как это имеет место, например, в Великобритании.

Рассматривая конкретное дело, суд  применяет к индивидуальному случаю уже существующий закон. Решения суда о восстановлении нарушенных прав, возмещении вреда, наказании виновных, законности или незаконности действий (бездействия) и решений органов власти и должностных лиц, всегда обосновываются нормами действующего законодательства.       

В этой связи правомерность деятельности любого судьи может быть всегда достоверно установлена. При этом критерием оценки действий (бездействия) судьи и принятых им по делу решений, во всех случаях является неукоснительное соблюдение им требований Конституции РФ и иных законов.

Одним из признаков правового государства является зависимость судебной власти от требований Конституции РФ и иных законов. Власть Закона несовместима с самовластием судьи.                                         

Поэтому правосудие, как вид государственной деятельности, должно осуществляться с обязательным для всех судей соблюдением порядка судопроизводства, установленного Конституцией РФ и процессуальным законодательством.

Как исполнялись судьей обязанности  при  отправлении правосудия по каждому делу всегда можно установить, изучив материалы дела, заявленные сторонами ходатайства и принятые по ним решения суда, а также протоколы судебных заседаний. Именно такой работой занимаются судьи кассационных и надзорных инстанций, выявляя ежегодно более 80 000 неправосудных приговоров, решения и иных судебных актов[11]. Тем самым судебная система в своей структуре содержит многоуровневые контролирующие и надзорные инстанции, которые призваны следить за тем, чтобы судьями неукоснительно соблюдалась Конституция РФ и иные законы.

Однако анализ практики свидетельствует о том, что  незаконные и необоснованные судебные решения выносятся значительно чаще, чем об этом свидетельствует официальная статистика.

В своих публикациях[12] я неоднократно писал о том, что попытки обжаловать в вышестоящих судах незаконность приговора или иного судебного акта не всегда заканчиваются удовлетворением жалобы, содержащей доводы, основанные на материалах дела и действующем законодательстве, о незаконности и необоснованности принятого судом решения. При этом приводимые стороной защиты доказательства того, что судьей не исполнялся порядок судопроизводства, даже не рассматриваются судьями вышестоящих инстанций.

Нередко судьями вышестоящих судебных инстанций  выносятся решения, игнорирующие не только требования Конституции РФ и процессуальное законодательство, но и правовую позицию Конституционного Суда РФ.

Так, в определении Конституционного Суда РФ от 25 января 2005 г. № 42-О, которое было вынесено по жалобам граждан на нарушение конституционных прав и свобод положениями ст. 7 и 123, ч. 3 ст. 124, ст. 125, 388 и 408 УПК РФ[13], указано, что одной из важных гарантий конституционного права на судебную защиту и восстановление в правах является право обжалования в суд решений и действий (бездействия) органов государственной власти, в том числе судов, чем предопределяется предоставление заинтересованным лицам возможности добиваться исправления допущенных ошибок, в частности создание в этих целях процедур проверки вышестоящими судами законности и обоснованности решений, вынесенных нижестоящими судебными инстанциями.

Как указал Конституционный Суд РФ, вытекающие из ст. 46 (ч. 1 и 2) и 50 (ч. 3) Конституции РФ, п. 5 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, ст. 2 Протокола № 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод требования справедливого правосудия и эффективного восстановления в правах применительно к решениям соответствующих судебных инстанций предполагают обязательность фактического и правового обоснования принимаемых ими решений, в том числе - обоснования отказа в отмене или изменении обжалуемого судебного акта, что невозможно без последовательного рассмотрения и оценки доводов соответствующей жалобы.

С учетом этого Конституционный Суд РФ признал, что положения ст. 388 и 408 УПК РФ в единстве с ч. 4 его ст. 7 не предоставляют суду кассационной или надзорной инстанции возможность игнорировать или произвольно отклонять доводы жалобы, не приводя фактические и правовые мотивы отказа в удовлетворении заявленных требований, поскольку мотивировка решения суда, во всяком случае должна основываться на рассмотрении конкретных обстоятельств, нашедших отражение в материалах дела и дополнительно представленных сторонами материалах, а также на нормах материального и процессуального права, — иначе не может быть обеспечено объективное и справедливое разрешение уголовного дела.

Конституционно-правовой смысл предписаний УПК РФ, обязывающих мотивировать судебные решения, в том числе подтверждающие законность и обоснованность обжалованных судебных актов, применительно к обвинительному приговору и подтверждающим его обоснованность судебным решениям обусловлен также взаимосвязанными конституционными принципами состязательности, равноправия сторон в судопроизводстве и презумпции невиновности, из которых следует, что эти решения могут быть вынесены только после рассмотрения и опровержения доводов, выдвигаемых стороной защиты, в том числе в жалобах на состоявшийся приговор.

Не опровергнутые же доводы против обвинительных судебных решений могут толковаться только в пользу обвиняемого.

Отказ от рассмотрения и оценки обоснованности доводов защиты в жалобах на судебные решения в этом случае создает преимущества для стороны обвинения, искажает содержание её обязанности по доказыванию обвинения и опровержению сомнений в виновности лица, позволяя игнорировать подтверждающие эти сомнения данные.

Конституция РФ гарантирует каждому право обращаться лично, а также направлять индивидуальные и коллективные обращения в государственные органы и органы местного самоуправления (ст. 33), защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом (ст. 45, ч. 2), в том числе путем обжалования в суд решений и действий (бездействия) органов государственной власти и должностных лиц.

Указанные права, по смыслу Конституции РФ, в частности ее ст. 21 (ч. 1), которая, как указал Конституционный Суд РФ в постановлении от 3 мая 1995 г. № 4-П  по делу о проверке конституционности ст. 220.1 и 220.2 УПК РСФСР, требует рассматривать гражданина не как объект государственной деятельности, а как равноправного субъекта, могущего защищать свои права всеми не запрещенными законом способами и спорить с государством в лице любых его органов, предполагают не только право подать в соответствующий государственный орган или должностному лицу заявление, ходатайство или жалобу, но и право получить на это обращение адекватный ответ[14].                    

Применительно к уголовному судопроизводству это означает необходимость принятия по обращению предусмотренного законом процессуального решения, которое в силу ч. 4 ст. 7 УПК РФ должно быть законным, обоснованным и мотивированным. Иное явилось бы нарушением не только процессуальных прав участников уголовного судопроизводства, но и названных конституционных прав.

Таким образом, положения ст. 7, 123, 125, 388 и 408 УПК РФ не допускают отказ судов и иных правоприменительных органов и должностных лиц от рассмотрения и оценки всех доводов заявлений, ходатайств или жалоб участников уголовного судопроизводства, а также произвольное отклонение или игнорирование доводов жалобы, без приведения фактических и правовых мотивов отказа в удовлетворении жалобы.

Если судья высшей надзорной инстанции действует вопреки требованиям Конституции РФ, федеральных законов, рекомендаций Верховного Суда РФ и правовой позиции Конституционного Суда РФ, толковать  в пользу обвиняемого не опровергнутые доводы защиты против обвинительных судебных решений, то о каком судебном надзоре в России сегодня можно говорить? Его нет[15].

Как же при таких обстоятельствах должен действовать гражданин, чьи права и свободы были нарушены не только действиями (бездействием) и решениями органов власти и должностных лиц, но и судьями, включая и судей кассационных и надзорных инстанций, игнорировавших правовую позицию Конституционного Суда РФ -  толковать в пользу  осужденного не опровергнутые доводы защиты против обвинительных судебных решений?      Ответ на данный вопрос дают определения Конституционного Суда РФ, куда я обращался с жалобами.

Так, Конституционный Суд РФ, в своем определении от 21 октября 2008 г. № 510-О-О, указал, что нормы регламентирующие производство в надзорной инстанции, действуя в системной взаимосвязи с другими положениями Уголовно-процессуцального кодекса РФ, в частности его статьи 7, не предоставляют суду надзорной инстанции возможность игнорировать или произвольно отклонять доводы жалобы, не приводя фактические и правовые основания отказа в удовлетворении заявленных требований, иначе объективное и справедливое разрешение уголовного дела не может быть обеспечено.

При этом Конституционный Суд РФ указал, что не исключается право гражданина обратиться в соответствующую квалификационную коллегию судей с жалобой о совершении судьей дисциплинарного проступка, которая обязана такую жалобу рассмотреть (Определение Конституционного суда РФ от 7 декабря 2006 г. № 606-О). [16]

28 мая 2009 г. Конституционный Суда РФ в своем определении № 625-О-О указал, что по жалобам граждан квалификационные коллегии судей вправе подвергнуть судью дисциплинарному взысканию за действие или бездействие, составляющее дисциплинарный проступок, в том числе за нарушение судьей процессуальных сроков, ущемляющих права и законные интересы граждан при рассмотрении уголовных дел (статья 121  Закона РФ от 26 июня 1992 г. № 3132-1 «О статусе судей в Российской Федерации», постановление Пленума Верховного суда РФ от 27 декабря 2007 г. № 52 «О сроках рассмотрения судами РФ уголовных, гражданских дел и дел об административных правонарушениях»).

Таким образом, Конституционный Суд РФ в своих решениях неоднократно указывал на то, что независимость судей, как принцип осуществления правосудия означает только то, что судьи в своей деятельности обязаны руководствоваться только Конституцией и законом.       

Принцип независимости судей не означает, что судья полностью свободен в осуществлении правосудия. В статье 3 Закона РФ от 26.06.92 № 3132-1 «О статусе судей в Российской Федерации» изложены требования, предъявляемые к судье. Если судья игнорирует требования Конституции и других законов,  его  полномочия могут быть досрочно прекращены, поскольку в этом случае осуществление правосудия судебной властью не происходит.                       

Постановлением Пленума Верховного Суда РФ  № 27 от 31 мая 2007 г.,  разъясняется, что под дисциплинарным проступком, влекущим дисциплинарное взыскание в виде предупреждения или досрочного прекращения полномочий судьи, следует понимать не только нарушение норм Закона РФ «О статусе судей в РФ» и положения Кодекса судейской этики, но и нарушение общепринятых норм морали, обязанностей при отправлении правосудия.[17]

Однако на все мои обращения в квалификационные коллегии судей я получал отписки, содержание которых сводилось к неправомерному утверждению о том, что вмешательство в деятельность судьи по осуществлению правосудия недопустимо[18].

У меня нет оснований даже полагать, что лица, писавшие мне такие отписки, чего-то недоучили. Тогда почему даже  среди опытных юристов существует такое гипертрофированное понимание «независимости судей», которым пытаются оправдать любой судебный произвол? Почему даже Президент РФ Д.А. Медведев, в своей статье «Россия, вперед!» пишет: «В конечном счёте, судебная система сама способна разобраться, что в интересах государства, а что отражает шкурный интерес коррумпированного бюрократа или предпринимателя»[19]?

Практика свидетельствует, что судебная власть именно этим и руководствуется ещё со времен «развитого социализма». В  «интересах государства» игнорируются требования Конституции РФ и федеральных законов, а также  правовая позиция Конституционного Суда РФ: —  «толковать в пользу обвиняемого не опровергнутые доводы защиты против обвинительных судебных решений».

Конечно, необходимо устранить любое неправовое влияние на деятельность судьи и выносимые им решения. Но при этом надо использовать все правовые меры, обеспечивающие осуществление правосудия в России, которое возможно только при неукоснительном подчинении судий Конституции РФ и федеральным законам.

Действующее законодательство предоставляет не только Президенту России правовые меры, для  обеспечения правосудия в стране, но и любому гражданину право добиваться того, чтобы разбирательство по делу проходило в соответствии с требованиями Конституции РФ и иных законов.         Анализ действующего федерального законодательства позволяет сделать вывод о том, что на судью в любой момент может быть наложено дисциплинарное взыскание в виде предупреждения или досрочного прекращения полномочий судьи, если он не подчиняется Конституции РФ и иным законам.                                   

Конституция РФ в статье 121 устанавливает, что полномочия судьи могут быть прекращены в порядке и по основаниям, установленным федеральным закона.

В ст. 12.1 закона «О статусе судей в РФ» № 3132-1 указано, что за совершение дисциплинарного проступка (нарушение норм настоящего Закона, а также положений кодекса судейской этики, утверждаемого Всероссийским съездом судей) на судью, за исключением судей Конституционного Суда РФ, может быть наложено дисциплинарное взыскание в виде предупреждения или досрочного прекращения полномочий судьи.

Решение о наложении на судью дисциплинарного взыскания принимается квалификационной коллегией судей, к компетенции которой относится рассмотрение вопроса о прекращении полномочий этого судьи на момент принятия решения.

Таким образом, при несоблюдении судьей требований Конституции РФ и иных законов, на него в любой момент может быль наложено дисциплинарное взыскание, поскольку законодательно не обусловлено, что  наложение такого взыскания возможно только после рассмотрения дела судьей по существу и принятия по нему окончательного решения.

Деятельность квалификационной коллегии судей по обращениям граждан не нарушает такого принципа осуществления правосудия, как независимость судей, поскольку она осуществляется в рамках действующего законодательства.                               

Поэтому очень заблуждаются и совершают грубейшую ошибку те, кто считает неправомерным вмешательством в судебную деятельность, реагирование квалификационной коллегии судей на обращения граждан о неисполнении судьей требований Конституции РФ и иных законов, а также неисполнение судьей  своих обязанностей при осуществлении правосудия.

Обращения граждан в квалификационную коллегию судей, содержащие сведения о неисполнении судьей требований Конституции РФ и иных законов, неисполнении им порядка судопроизводства, являются поводом для рассмотрения их по существу и принятия незамедлительных мер к судье, вершившему самовластие, а не правосудие.

При этом не требуется, чтобы заявитель был участником судебного процесса. Обратиться с заявлением в квалификационную коллегию судей вправе  любой гражданин, которому стало известно о незаконных и необоснованных действиях или бездействии судьи.

Тем самым законодатель предоставил право любому лицу, ставшему свидетелем судебного произвола, принимать меры по его противодействию, обращаясь в квалификационные коллегии судей с  заявлением и давать объяснения об обстоятельствах совершения судьей дисциплинарного проступка, квалификационной коллегии судей.

Таким контролем граждан за судебной деятельностью обеспечивается, прежде всего, осуществление правосудия в России, а также реализуется установленное в статье 33 Конституции РФ  право граждан на обращение в государственные органы, которые обязаны рассмотреть обращение, принять по нему решение и дать ответ в установленный законом срок.

Меры, принимаемые квалификационной коллегией судей, являются мерами, противодействующими судебному произволу. Эти меры  направлены на то, что бы вершилось правосудие с соблюдением порядка судопроизводства, установленного Конституцией РФ и процессуальным законодательство, что только и способно обеспечить вынесение по делу правосудного приговора, решения или иного судебного акта. Такое судопроизводство способствует укреплению законности и правопорядка, формированию уважительного отношения к суду и закону.

Поэтому законодательно установленный порядок обращения в квалификационные коллегии судей и  их работа по обращениям не может считаться неправомерным вмешательством или каким-либо влиянием на деятельность судьи по осуществлению правосудия.

Обращения, поступившее в квалификационную коллегию судей является сигналом о том, что по данному делу нет правосудия, что обязательный для судьи порядок судопроизводства судьей не исполняется. Искать ответ на вопрос, почему так ведет себя судья это уже задача следователей.

Деятельностью квалификационных коллегий судей обеспечивается право каждого на защиту от незаконных и необоснованных действий или бездействия судей, игнорирующих свои обязанности при отправлении правосудия, когда ещё окончательного решения по делу не принято и нет оснований для обжалования в вышестоящих судах промежуточных решений по делу.

Основанием для рассмотрения обращений в квалификационной коллегии судей является наличие достаточных данных, указывающих на признаки совершения судьей дисциплинарного проступка.

При наличии повода и оснований квалификационная коллегия судей, в соответствии с положениями ст. 22  ФЗ «Об органах судейского сообщества в РФ», обязана провести проверку представленных материалов, запросить дополнительные материалы и заслушать объяснения соответствующих лиц об обстоятельствах совершения судьей дисциплинарного проступка.

Кроме того, жалобы и сообщения, содержащие сведения о совершении судьей дисциплинарного проступка, поступившие в квалификационную коллегию судей от граждан, должны проверяться квалификационной коллегией судей самостоятельно либо направляться для проверки председателю соответствующего суда.

Для, проведения самостоятельной проверки квалификационная коллегия судей образует комиссию из числа членов совета судей и членов квалификационной коллегии судей, а также представителей общественности и сотрудников аппарата квалификационной коллегии судей. Результаты проверки докладываются комиссией на заседании квалификационной коллегии судей, которая принимает решение по существу.

Но все эти обязательные для исполнения квалификационной коллегией судей г. Москвы требования закона были проигнорированы по моим обращениям к ним.

На основании положений  ч. 1 ст. 1 ФЗ  «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ»[20], добиваясь  обеспечения доступа к правосудию, я обратился с заявлением в Высшую квалификационную коллегию судей РФ (далее ВККС), когда судья Верховного Суда РФ Л. произвольно  отклонил  мои доводы, изложенные в надзорной жалобе[21].

Кроме того, судья Л. проигнорировал  правовую позицию Конституционного Суда РФ, - «толковать в пользу обвиняемого не опровергнутые доводы защиты против обвинительных судебных решений».

Приведу   наиболее типичные для нашего правосудия бездействия судьи Верховного Суда РФ Л.

Так, в надзорной жалобе, на основе анализа действующего законодательства, постановлений Верховного Суда РФ и исследованных в суде материалах дела, я обосновывал неисполнение судьями требований Конституции РФ и иных  законов, а также нарушения обязанностей судьи при отправлении правосудия.                                                                     

При этом я  обращал внимания судьи  надзорной инстанции на то, что выводы суда, изложенные в приговоре, не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебной заседании;  что  суд основывает обвинение на сведениях, от которых сторона обвинения уже отказалась во время судебного разбирательства по делу и суд по этому  факту вынес постановление.

Эти обстоятельства являлись основаниями для истребования уголовного дела, но судья надзорной инстанции этого не сделал.

В надзорной жалобе я указал, что, постановляя приговор, судья не стал считаться с тем, что уголовное судопроизводство имеет своим назначением  защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения её прав и свобод (ст. 6 УПК РФ).

Так, в приговоре на странице 12, приводятся показания Чижова А.В. о том, что завладение автомобилем «Лексус 300», которым пользовался Л., совершил он, как и угон автомобиля  «Митсубиси Лансер» потерпевшего Ж. Однако в приговоре не приведены, как того требует ст. 307 УПК РФ, мотивы и обоснования, того, почему суд отверг показания Чижова А.В.

Указывая в приговоре на станице 46, что по месту жительства Чижова А.В. была изъята «документация на похищенные автомашины», суд не дает никакой оценки тем исследованным в суде доказательствам, которыми удостоверялось, что показания Чижова А.В. о завладении автомобилем «Лексус 300», которым пользовался Л., подтверждались и результатами обыска. Именно в квартире Чижова А.В. были обнаружены документы на автомобиль Л. и его одежда, о которой говорил Л. в своих первоначальных показаниях.

Не дал никакой оценки суд в приговоре и тем доказательствам, которыми удостоверялось, что именно у Чижова А.В. были обнаружены при его задержании предметы (кольцо и мобильный телефон «Нокия 8800»), о  которых также говорил Л. в своих первоначальных показаниях.

В суде исследовалось постановление следователя от 4 августа 2008 г., об отказе в удовлетворении заявления Чижова А.В. о том,  что преступление, в котором обвиняют Костюхина А.А., совершил он.

Отказывая удовлетворить заявление Чижова А.В., следователь обосновал его тем, что «с целью опровержения обвиняемого Чижова А.В. дважды были проведены очные ставки между ним и потерпевшим Л., в ходе которых последний подтвердил свои показания и настаивал на них».

Это явная неправда. Исследованные в суде материалы уголовного дела удостоверяют, что ни одной очной ставки не было проведено между Чижовым А.В. и Л. Так, с помощью недостоверных сведений сторона обвинения пыталась доказать виновность Костюхина А.А. в том, чего он фактически не совершал.

Из смысла ст. 297, 299,302, 307, 381 УПК РФ, а также п. 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебном приговоре», следует, что в основу приговора могут быть положены только такие доказательства, которые добыты законным путем.    

Анализ приговора свидетельствует о том, что эти требования УПК РФ и рекомендации Верховного Суда РФ, полостью игнорировались при постановлении приговора, а  судья Верховного Суда РФ Л. это считает правомерным.

Так, по эпизоду от 03 ноября 2007 г. (потерпевший   Л.), в приговоре на странице 36 указывается, что  виновность Костюхина А.А  доказывается вещественными доказательствами, которыми признаны литые диски с шинами «Данлоп Грандтрек WTM2», декоративные металлические пороги из нержавеющей стали и молдинги.

Однако признавать эти предметы вещественными доказательствами не было никаких законных оснований. Эти предметы не вменялись Костюхину А.А. в предъявленном ему обвинении.

Костюхину А.А. не вменялось в вину также хищение: дефлектора капота, зонта, комплект внутрисалонных ковриков в количестве четырех штук с надписью «Лексус»,   компакт-диски  с надписью «SIMPLY RED», с надписью «GREGORIAN»,  «ZUCCHERO», комплекта брызговиков.

Кроме того, все предметы были получены в результате  неправомерного осмотра автомобиля «Лексус -330», принадлежащего Д. потерпевшим Л.  19 декабря 2007 г., оформленного, как опознание Л., принадлежащих ему вещей.

При постановлении приговора суд признал протокол осмотра автомобиля недопустимым доказательством, но результаты такого осмотра посчитал допустимыми даже в качестве вещественных доказательств.

Такие абсурдные выводы по протоколу осмотра автомобиля «Лексус 300», признанному самим судьей недопустимым доказательством, этот же судья, игнорируя требования  ч. 2 ст. 50 Конституции РФ и ст. 1, 7, 75, 88, 381 УПК РФ, использовал для доказывания виновности Костюхина А.А., сославшись на них в приговоре.

А судья Верховного Суда РФ Л. считает, что такой приговор является законным и обоснованным.

При этом судья Верховного Суда РФ Л. проигнорировал и факт того, что виновность Костюхина А.А. в  приговоре обосновывается доказательством, признанным судом недопустимым, что в соответствии с положениями п. 9 ч. 2 ст. 381 УПК РФ является основанием для отмены приговора в любом случае.                           

В надзорной жалобе я обращал внимание    на то, что  опознание Костюхина А.А. проведено с нарушением требований ст. 49 Конституции РФ и ст. 1, 164, 166 и 193 УПК РФ, а именно:  потерпевшему Л. на опознание был предъявлен Костюхин А.А., который никак не соответствовал тем приметам и особенностям, о которых достаточно подробно говорил в своих показаниях Л. на предварительном  следствии.

Так, Л., будучи допрошенным, в качестве  потерпевшего  следователем  на следующий день после угона его автомашины, т.е.  04 ноября 2007 г., показал, что молодой  человек, который угнал его автомобиль,  был мужчина славянской внешности, возраст 18-21 год, худощавого телосложения, волосы  средней длины не естественно черного цвета, видимо  крашенные, глаза карие, лицо с острыми чертами, подбородок широкий, губы узкие, скулы чуть-чуть выступают, лоб широкий, была небольшая «козлиная» бородка.   Особых примет у него не было. Одет был в коричневую «дутую» матерчатую куртку, черный свитер, брюки с заниженной талией коричневого  цвета, вязанную бейсболку серого цвета с красной окаемкой, на левой руке на безымянном пальце было широкое кольцо из металла желтого цвета (видимо золотое) с камнем зеленого цвета. В руках он держал мобильный телефон марки «Нокия — 8800».

В судебном заседании  обозревался фоторобот, составленный со слов потерпевшего Л.  При этом среди признаков внешности разыскиваемого, Л. указал:  мужчина на вид 18-21 год, волосы черные крашенные, средней длины, зачесаны налево. Тем самым Л. твердо стоял на тех показаниях, что давал 04 ноября 2007 г.

При задержании Костюхина А.А. и Чижова А.В. проводилась видеозапись сотрудниками, пресслужбы ГУВД г. Москвы. Эта видеозапись была показана неоднократно на телеканале «НТВ» в программе  «Чрезвычайное происшествие» (ЧП) и телеканале «ТВЦ» в программе «Петровка, 38».

Суду была представлена видеозапись, которая транслировалась на телеканалах «НТВ» и «ТВЦ», а после её просмотра участниками судебного следствия, диск, на котором зафиксирована видеозаписью задержания Чижова А.В. и Костюхина А.А., был  приобщен к материалам уголовного дела.      На это обстоятельство суд указывает и в приговоре.

Все участники судебного следствия  в ходе просмотра видеозаписи удостоверились в том,  что Костюхин А.А. ни одним из признаков, которые назвал Л., не соответствовал.           

Было достоверно известно, что Костюхину А.А. шел 28 год, а Л. называл возраст – 18-21 год.

На фотографиях, которые были сделаны с диска, представленного суду видно, что на момент задержания  волосы у Костюхина А.А. на голове  светло-русые, коротко острижены с пробором направо, а ни «не естественно черного цвета, возможно крашенные», как говорил Л.

Одет  Костюхин А.А. был не так, как его описал Л. и при задержании у Костюхина А.А. не изымалось широкое кольцо из металла желтого цвета (видимо золотое), о котором говорил Л.

В своих письменных ходатайствах, обращал внимание судей на то, что приметам и особенностям, которые назвал в своих показаниях Л.., больше соответствовал Чижов  А.В., который и на предварительном  следствии и в суде  не отрицал факта совершения им преступления, за которое обвинили Костюхина А.А.

О том, что преступление, в котором обвинили Костюхина А.А., совершил Чижов А.В., свидетельствовали и документы на автомашину Л., изъятые при обыске в квартире у Чижова А.В., а также личные вещи, о которых говорил в своих первоначальных показаниях Л. (кольцо и мобильный телефон «Нокия 8800»).

Было достоверно известно, что Чижову А.В. только исполнилось 20 лет.    На фотографиях, которые сделаны с видеозаписи диска, представленного суду, видно, что на момент задержания  Чижов А.В. имел волосы    средней дины не естественно черного цвета, видимо крашенные. Он худощавого телосложения.  Лицо с острыми чертами, подбородок широкий, губы узкие, скулы чуть-чуть выступают, лоб широкий. На левой руке на безымянном пальце Чижов А.В. имел широкое кольцо из металла желтого цвета (видимо золотое).

В этой связи вывод суда, изложенный на странице 45 приговора о том, что «длина волос, цвет волос, а также наличие кольца на руке не являются постоянными неизменными отличительными чертами человека по причине их возможного изменения: волос – как по цвету, так и по длине; кольца путем снятия с пальца руки, так и последующего надевания на него», иначе как домыслами назвать нельзя. Они прямо свидетельствуют о том, что судья основывает приговор на предположениях, что ч. 4 ст. 14 и ч. 4 ст. 302 УПК РФ категорически запрещают.                                                                 

Только  изучение материалов уголовного дела могло позволить судье опровергнуть мои доводы о неправосудности приговора. Но судья Верховного Суда РФ Л. бездействовал. Дело не истребовал. Поэтому не мог и исполнить правовую позицию Конституционного Суда РФ,-  «толковать  в пользу обвиняемого не опровергнутые доводы защиты против обвинительных судебных решений».

В материалах дела нет доказательств того, что Костюхин А.А. изменял цвет волос, что носил на безымянном пальце широкое кольцо из металла желтого  цвета, что пользовался телефоном марки «Нокия 8800». А вот факт того, что Чижов А.В. свои волосы красил в черный цвет, доказывается заключением эксперта. Именно у Чижова А.В. при задержании было изъято кольцо и телефон марки «Нокия 8800», о которых говорил Л., и именно Чижову А.В. было 20 лет, как и тому лицу, о котором говорил Л. в своих первоначальных показаниях, а Костюхину было уже 27 лет и волосы у него были светло-русые, что удостоверяют  фотографии, сделанные с материалов видеосъемки задержания Чижова А.В. и Костюхина А.А.

О том, что Костюхин А.А. когда-либо красил волосы, доказательств в деле нет.

Однако,  этим  достоверным доказательствам, свидетельствующим о непричастности Костюхина А.А. к совершению  преступления судьи кассационной и надзорных инстанций, никакой оценки не дали. Это не позволило им исполнить обязательную для исполнения правовую позицию Конституционного Суда РФ, —   «толковать в пользу обвиняемого не опровергнутые доводы защиты против обвинительных судебных решений».

Судьями игнорируется и тот факт, что 27 летний Костюхин А.А. предъявлялся на опознание с  несовершеннолетним  К., которому было только 17 лет и со статистом Т., который  был моложе Костюхина А.А. на  6 лет. Поэтому нет никаких оснований считать, что они  были внешне сходными с Костюхиным А.А, как того требует  ст. 193 УПК РФ.

По возрасту к таким статистам более всего подходил Чижов А.В. Ему шел 21 год и он не только не отрицал факт захвата автомобиля «Лексус 300», которым пользовался Л., но и сообщил суду о том, что Л. при встрече с ним был одет в короткий пуховик синего цвета, черную спортивную шапочку, спортивные синего цвета штаны и кроссовки серебристого с черным цветом.

Потерпевший Л. в суде не отрицал факт того, что в день завладения  автомобиля именно так он был одет.

Все это свидетельствует о том, что не случайно Л. не поставил свою подпись под предупреждением его об уголовной ответственности за дачу ложных показаний по ст. 307 УК РФ. Он понимал, что не Костюхин завладел его автомобилем.                                         

В этой связи выводы суда, изложенные в приговоре на страницах 43 и 44, о том, что протокол опознания Костюхина А.А. Л. является допустимым доказательством, поскольку         при подаче заявления он предупреждался об уголовной ответственности по ст. 306 УК РФ, свидетельствуют о непонимании или нежелании судьями понять разницу в процедурах, связанных с подачей заявления о преступлении и проведением опознания, а также о различиях в ответственности по ст. 306 и 307 УК РФ.

Подпись на заявлении за предупреждение Л. об уголовной ответственности за заведомо ложный донос (ст. 306 УК РФ), не снимает обязанности с Л. поставить свою подпись за предупреждение его об уголовной ответственности за заведомо ложные показания по ст. 307 УК РФ, и только это позволяет считать такой протокол опознания допустимым доказательством. Если судья этого не знает, то нет никаких оснований считать, что имело место правосудие.

Но ещё большую неосведомленность  действующего законодательства проявили судьи кассационной инстанции. Обосновывая свое решение о том, что опознание было проведено без нарушения требований УПК РФ, кассационная инстанция в своем  определении от 15 июля 2009 г. указывает, что «предъявление лица для опознания, проведено  в соответствии с требованиями ст. 177 УПК РФ, с участием понятых».

Такие суждения судей судебной коллегии свидетельствуют о том, что ими  игнорировались не только мои доводы, основанные на материалах уголовного дела и действующем законодательстве, но и полном непонимании требований и условий, установленных в УПК РФ для проведения опознания. А ссылка судей кассационной инстанции на ст. 177 УПК РФ дает основания полагать, что ими не различаются назначение и условия, установленные в УПК РФ для производства осмотра и для проведения опознания. Эти различия обязаны знать студенты третьего курса юридического факультета. Поэтому все  надежды на то, что судьи кассационной инстанции отменят приговор как незаконный и необоснованный,  были напрасными. Как же с  такой компетенцией можно вершить правосудие и как же при таких обстоятельствах не принимать меры, обеспечивающие доступ к правосудию?

Если для проведения осмотра по ст. 177 УПК РФ достаточно участия понятых, то для проведения опознания ст. 193 УПК РФ требует предварительного допроса опознающего лица об обстоятельствах, при которых он видел предъявленное для опознания лицо, а также о приметах и особенностях, по которым он может его опознать.

Лицо  должно предъявляться для опознания вместе с другими лицами, по возможности внешне сходными с ним.

Если опознающий указал на одно из предъявленных ему лиц, опознающий должен объяснить, по каким приметам или особенностям он опознал данное лицо. При этом наводящие вопросы недопустимы.

Материалы уголовного дела и протоколы судебных заседаний  свидетельствуют о том, что опознание было проведено с грубейшим нарушением требований ст. 166,167,193 УПК РФ. Тем более что во время судебного заседания было достоверно установлено, что подпись о предупреждении по ст. 307 УК РФ, Л. в протоколе опознания не поставил.       

Но судьи утверждают, что мои доводы по протоколу опознания Костюхина Л. являются несостоятельными. Только безответственность за такие суждения и позволяет судьям делать такие  утверждения.

Протокол опознания не только является недопустимым доказательством, но при его сопоставлении с другими доказательствами, имеющимися в деле, есть все основания полагать, что Л. оговорил Костюхина А.А., заявив на опознании, что это он совершил преступление.

В основу приговора о виновности Костюхина А.А. был положен протокол опознания Л. Костюхина А.А., который был составлен с грубейшим нарушением порядка опознания.

Использование такого протокола опознания судом свидетельствует о неисполнении судьями требований ст. 50 Конституции РФ и ст. 75 УПК РФ, не допускающих использование доказательств, полученных с нарушением закона. Но суд  в приговоре на странице 40 указывает, что протокол опознания потерпевшим Л. Костюхина А.А. находит допустимым доказательством по делу, поскольку каких-либо нарушений норм УПК РФ при проведении опознания не допущено, а доводы защиты не состоятельными.

Кассационный суд в своем решении указал, что «свидетель К., принимавший участие в качестве понятого при предъявлении лица для опознания, показал, что он потерпевшим, следователю, иным лицом, участвующим при опознании родственником не является и, при таких обстоятельствах, требования п.2 ч. 2 ст. 60 УПК РФ не нарушены».

Такое суждение судей кассационной инстанции дает основание полагать, что они либо не понимают требований, изложенных в п. 2 ч. 2 ст. 60 УПК РФ, либо просто игнорируют их. Как же защититься от таких суждений судей? Ответ один. Добиваясь обеспечения доступа к  правосудию,  противодействуя самовластию судей, обращаться в надзорную инстанцию. Я так и поступил. Но судья Верховного Суда РФ Л., такую  оценку выводов судебной коллегии почему-то посчитал «соответствующей», но чему, в своем решении, умолчал.

То, что  решение  судебной коллегии неправомерно свидетельствует анализ действующего законодательства. В п. 2 ч. 2 ст. 60 УПК РФ указывается, что понятыми не могут быть: участники уголовного судопроизводства, их близкие родственники и родственники.

Материалами дела удостоверяется, что К. приходится родным братом К-2., который является младшим оперуполномоченным 7-го отдела 3-го ОРЧ при УУР ГУВД по г. Москве. Именно К-2  проводил оперативно-розыскные мероприятия по данному делу, а затем задерживал Чижова А.В. и Костюхина А.А., а также осуществлял выемку автомашины Лексус, принадлежащей Д.

Таким образом,  К-2. является участником уголовного процесса со стороны обвинения, поскольку непосредственно осуществлял оперативно-розыскную деятельность и выполнял неотложные следственные действия (ст. 40 УПК РФ), а также иным участником уголовного судопроизводства, поскольку был допрошен в качестве свидетеля до того, как его брат – К. принял участие по делу в качестве понятого.

В этой связи К., как близкий родственник участника уголовного судопроизводства – К-2. не мог быть понятым.          

Но судья Верховного Суда РФ Л., не дав никакой оценки этим доводам защиты,  продолжает утверждать в своем постановлении, что доводы адвоката о неправомерности участия К. в качестве понятого при проведении следственных действий были предметом исследования  судами первой и кассационной инстанциями и им дана соответствующая оценка. Но то, что эта «соответствующая оценка» является незаконной,  смелости сказать не хватило.

Конечно, при  столь явном бездействии по доводам защиты исполнить правовую позицию Конституционного Суда РФ, — «толковать в пользу обвиняемого не опровергнутые доводы защиты против обвинительных судебных решений», судья Верховного Суда РФ Л. просто не мог. Это бездействие судьи лишало Костюхин А.А. на судебную защиту от незаконных действий (бездействия) и решений принятых судьями по делу.

Изложенное давало основания полагать, что судьи кассационной инстанции не знающие разницы между осмотром (ст. 177 УПК РФ) и опознанием (ст. 193 УПК РФ), не понимающие  сути требований п.2 ч.2 ст.60 УПК РФ не могли проверить законность, обоснованность и справедливость приговора, т.е.  судьи  оказались неспособны действовать в рамках предмета судебного разбирательства, установленного ст. 373 УПК РФ для судей кассационной инстанции.  Они безмотивно проигнорировали  и мои просьбы об отмене незаконных и необоснованных постановлений судьи, изложенные в моих письменных ходатайствах. Такое бездействие судей и привело к  неправомерному обвинению Костюхина А.А. в совершении преступлений, которых он не совершал.

Не желая  осуществить надлежащую проверку вступившего в законную силу приговора и определения судебной коллегии по уголовным делам, судья  Верховного Суда РФ Л., фактически бездействовал, поскольку доводам, изложенным в надзорной жалобе, им не было дано никакой правовой оценки.

Кроме того, судья Верховного Суда РФ Л. проигнорировал мои доводы о том, что  выводы суда, изложенные в приговоре на странице 47,  противоречат выводам, изложенным на странице 40 приговора.

Так, факт участие в качестве понятого свидетеля Р. стал основанием для признания такого  протокола судом недопустимым доказательством и был исключен из числа доказательств по делу.

Однако факт того, что в 11 опознаниях Костюхина А.А. и Чижова А.В. принимал участие в качестве понятого К. близкий родственник свидетеля по делу, тем более, свидетеля, который выступает на стороне обвинения, задерживал подсудимых, проводил следственные действия по поручению следователя по данному делу, делает все опознания незаконными. Но  суд такие протоколы опознаний  находит допустимыми доказательствами.

Судья Верховного Суда РФ Л., не истребуя уголовного дела не мог дать оценки моим доводам о несоответствии  фактическим обстоятельствам дела, утверждениям суда, изложенных на страницах 40 и 41 приговора о том, что показания потерпевших последовательны и непротиворечивы.                                                                                   

Анализ показаний Л. на предварительном следствии, а также данных им  в суде, заставляет  усомниться  в правдивости его показаний о том, что он приобрел автомашину Лексус -330 у своего друга Р., так как допрошенный по делу Р. не подтвердил факта продажи Л. автомобиля.        

Более того, на вопросы суда Р. ответил, что «автомобиль я приобретал для себя, чтобы ездить на нем. У приобретенной автомашины были технические проблемы и мои друзья сказали, что починят её. Я не разбираюсь в автомобилях, поэтому автомашина находилась у Л., чтобы он исправил неисправности в автомашине».

В надзорной жалобе я указываю на то, что  суд в приговоре на странице  35, 36 и 41, приводит совершенно иные показания свидетеля Р.   Чтобы удостоверить в этом или опровергнуть мои утверждения следовало истребовать материалы уголовного дела и ознакомиться с ними, но  судья Верховного Суда РФ Л. бездействует. Он  этого не сделал, что также доказывает        бездействие судьи по доводам, изложенным в жалобе.

В фабуле предъявленного Костюхину А.А. обвинения   не  указано, что он угрожал Л. ножом и приставлял нож к его горлу, а также выхватывал из рук Л. ключи от машины.

Однако на          странице 49 приговора суд, обосновывая такой квалифицирующий признак, как «угроза применения насилия, опасного для жизни и здоровья», указывает, что «подсудимый Костюхин А.А. приставил к его горлу нож, при этом другой рукой выхватил ключи».   

При этом на странице 11 приговора суд уже указывает, что Костюхин А.А. угрожал Л. не ножом, а предметом похожим на нож; что Л. сам передал ключи Костюхину А.А., а не он вырвал их из рук Л.

Так как же на самом деле все было?

Таким образом, содержащимися в самом приговоре сведениями,  доказывается, что суд вышел за пределы предъявленного Костюхину А.А. обвинения, что категорически запрещено ст. 252 УПК РФ.

Выводы суда о том, что имело место угроза применить насилие, опасное для жизни и здоровья Л. не соответствуют не только фабуле, предъявленного Костюхину А.А. обвинения, собранным по делу доказательствам, но и противоречат тому, что изложено на странице 11 приговора.  

Судья Верховного Суда РФ Л., игнорируя и эти факты, считает такой приговор законным и обоснованным.

Выводы суда, изложенные в приговоре, содержат существенные противоречия, которые повлияли на решение вопроса о виновности Костюхина А.А. в совершении преступления по эпизоду от 03 ноября 2007 г., где потерпевшим является Л.                                                                                        

Так,  в приговоре суд указывает, что «исключает из числа доказательств по делу протокол осмотра автомашины «Лексус», поскольку участие в осмотре автомашины принимал свидетель по делу Р.».

Это значит, что в соответствии с положениями ст. 1,7,14,75, 88 и ч.5 ст. 234 УПК РФ, протокол осмотра автомобиля «Лексус» от 19 декабря 2007 г., а также все результаты, полученные в ходе проведения этого  следственного действия, не могут использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ, в частности, виновности Костюхина А.А. в совершении преступления, связанного с угоном автомобиля «Лексус», которым по доверенности пользовался Л.                              

Однако суд полагает иначе и в приговоре на стр. 47 обосновывает свою позицию тем, что исключение из числа доказательств по делу протокола осмотра автомобиля «Лексус» не влияет на допустимость доказательств по делу, связанных с осмотром и опознанием обнаруженных в автомобиле «Лексус» личных предметов потерпевшего Л. и деталей к автомобилям. Оснований не доверять, указанным протоколам у суда  нет.          

Такие выводы суда не соответствуют требованиям Конституции РФ (ст. 48-50,56), а также  разделу III УПК РФ, определяющему доказательства и доказывание при производстве по уголовному делу.

Все, что было получено во время осмотра автомобиля «Лексус» является результатом этого  осмотра. Но если такое доказательство, как протокол осмотра  автомобиля «Лексус» (п.5 ч.2 ст. 74 УПК РФ) признан судом недопустимым доказательством, то и все результаты осмотра не могут являться источниками доказательств по делу в силу их  н е д о п у с т и м о с т и.    

Поэтому ссылки в приговоре на показания свидетеля Р. не могут быть правомерными. Они не могут реанимировать неправомерные результаты осмотра автомобиля. Разве судья Верховного Суда РФ Л. этого не знает? А если знает, то почему не действует по закону?

Не соответствует фактическим обстоятельствам  уголовного дела, и по существу являются ложными, выводы суда, изложенное в приговоре на странице 42 о том, что «из материалов дела следует, что  автомашины у потерпевших похищены, следовательно, не могут быть представлены для исследования» на экспертизу.

Эта явная ложь опровергается сведениями, изложенными в самом приговоре. Так,  на странице 33 приговора указывается, что «из протокола осмотра предметов следует, что осмотрена автомашина «Митсубиси Лансер»; что «вещественными доказательствами признана автомашина «Митсубиси Лансер».                                                                                                На странице 52 приговора указывается, что вещественные доказательства – автомашину «Митсубиси Лансер», выданные на ответственное хранение потерпевшей М. оставить у потерпевшей по принадлежности.

Таким образом, прямо в приговоре удостоверяется, что автомобиль «Митсубиси Лансер» не был похищен, а на следующий день после угона, возвращен на ответственное хранение потерпевшей.    

Также нет никаких оснований  утверждать, что автомобиль «Ауди А- 4» был похищен. Свидетель Б. в суде на вопрос государственного обвинителя: «Вам известно найдена ли машина П.?», ответил: «Да, недавно я узнал от П., что его машина была найдена в г. Ростове. На посту ГАИ остановили автомобиль «Ауди А- 4» и проверили документы. Выяснилось, что машина находится в угоне. Человека задержали, потом отпустили. Потом ездили в ОВД за машиной».

На странице 30 приговора суд указывает, что «из рапорта инспектора ДПС ОГИБДД УВД по СВАО г. Москвы Б. следует, что по адресу: г. Москва, Анадырский проезд, д. 41, 24 декабря 2007 г. обнаружена автомашина «БМВ 525».  На  этой же странице  приговора указывается, что «осмотрена автомашина «БМВ 525».

На этой же странице приговора указывается, что «идентификационный номер автомашины «БМВ 525», государственный регистрационный знак и маркировочное обозначение двигателя изменению не подвергались. Автомашина «БМВ 525» признана вещественным доказательством.

На странице 52 приговора указывается, что вещественные доказательства «автомашину «БМВ 525» …, ключ – брелок БМВ, выданные на ответственное хранение потерпевшему, оставить у  потерпевшего по принадлежности.                                                                                                     

Таким образом, суд в своем приговоре удостоверяет, что не было никакого хищения автомашины «БМВ 525», принадлежащей М., поскольку она была обнаружена с ключами от машины. Никаких изменений на  агрегатах (кузове, шасси и двигателе), которые могли бы свидетельствовать о том, что предпринимались попытки обратить автомашину в пользу Костюхина А.А. или других лиц, на автомашине    не обнаружено, т. е. не были никаких оснований даже предполагать о хищении автомашины.                                                                                                        

Материалами дела удостоверяется, что автомобиль «БМВ 525» с декабря 2007 г. до постановления приговора, все время находился на ответственном хранении у потерпевшего М.

Какие ещё нужны доводы, чтобы этот приговор признать незаконным и необоснованным? Но судья Верховного Суда РФ Л., не изучив дела, игнорируя не только доводы, изложенные в надзорной жалобе, но и явные противоречия, содержащиеся в самом приговоре, в своем постановлении бездоказательно утверждает, что выводы суда, содержащиеся в приговоре, соответствуют фактическим обстоятельствам дела.

Доводы защиты, изложенные в надзорной жалобе, о неверной квалификации преступлений, вмененных Костюхину и Чижову, судья Верховного Суда  РФ Л., также проигнорировал.

Так, судом в приговоре признано, что Костюхин А.А. и Чижов А.В. виновны в хищении чужого имущества, без приведения каких-либо доказательств того, что автомобили  были обращены в пользу виновных или иных лиц.                                                                                                

Анализом материалов  уголовного дела и выводов суда, изложенных в приговоре, удостоверяется факт того, что при постановлении приговора имело место нарушения требований Общей части Уголовного кодекса РФ, что привело к применению не той статьи и не тех пунктов и частей статей Особенной части Уголовного кодекса РФ, которые подлежали применению, при доказанности содеянного Костюхиным А.А. и Чижовым А.В.                    Доказательств, свидетельствующих о том, что Костюхин А.А. или Чижов А.В. обращали автомобили потерпевших в свою собственность или других лиц, в материалах дела не имеется.

Не приведены они и в приговоре.

Все это свидетельствует о том, что при постановлении приговора были нарушены требования Общей части Уголовного кодекса РФ, а именно: требования ч. 3 ст. 17 УК РФ обязывающей при конкуренции уголовно-правовых норм, применять специальную норму.

Статьи 161и 162 УК РФ являются общими по отношению к статье 166 УК РФ.  Статьи расположены в  главе 21, предусматривающей ответственность за преступления против собственности. Однако стати 161и 162 УК РФ описывают более широкий круг случаев, подпадающих под них и связанных с неправомерным завладением любым чужим имуществом, а также обращением его в пользу виновного или других лиц. А ст. 166 УК РФ предусматривает ответственность лишь за неправомерное завладение только автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения, т.е. без обращения их в свою собственность или собственность других лиц.

Нарушение требований Общей части УК РФ, ч. 3 ст. 17 УК РФ, при постановлении приговора привело к применению не той статьи и не тех пунктов и частей статьи Особенной части Уголовного кодекса РФ, которые подлежали применению. При доказанности, содеянного Костюхиным А.А. и Чижовым А.В. ч. 3 ст. 17 УК РФ обязывает суд,  применять не статьи 161 и 162 УК РФ, а статью 166 УК РФ. Но суд этого не сделал.

Анализ материалов уголовного дела, а также  судебного следствия, свидетельствует о том, что  у суда  не было никаких законных оснований, квалифицировать содеянное Костюхиным А.А., как открытое хищение чужого имущества по ст. 161 УК РФ, а также как нападение в целях хищения чужого имущества по ст. 162 УК РФ.

Об этом свидетельствуют не только материалы уголовного дела, но  и сведения, приведенные в приговоре, где указывается о том, что автомобили «БМВ 525», «Митсубиси Лансер»  были обнаружены и возвращены владельцам.

Кроме того, при новом судебном разбирательстве было установлено, что автомобиль П. был также обнаружен, но  П. об этом на следствии и в суде умолчал.

При таких обстоятельствах нет никаких оснований считать Костюхина А.А. и Чижова А.В. виновными в  совершении хищения автомобилей.

Но судья Верховного Суда РФ  Л., игнорируя и эти, приведенные в самом приговоре суда доказательства, в своем постановлении утверждает, что суд первой инстанции правильно квалифицировал действия осужденного.

В тех случаях, когда не доказан факт хищения автомобиля, действующее уголовное законодательство за деяния, связанные с неправомерным завладением автомобилем  без цели хищения (угон), устанавливает ответственность по ст. 166 УК РФ. Удивительно, что этого не знает судья Верховного Суда РФ Л., а если знает, то почему такую квалификацию считает правомерной?

При хищении виновный безвозмездно изымает и обращает чужое имущество в свою пользу или других лиц, а при угоне  автомобиля виновный лишь временно использует транспортное  средство. Продолжительность времени использования чужого транспортного средства роли не играет, так как преступление окончено с момента отъезда с места, на котором оно находилось.

По смыслу положений ст. 166 УК РФ угон транспортных средств следует считать длящимся преступлением. Оно продолжается до тех пор, пока машина не будет возвращена, сколько бы времени ни продолжалось пользование угнанным транспортным средством.

Пленум Верховного Суда РФ ещё в постановлении от 25 апреля 1995 г. № 5 «О некоторых вопросах применения судами законодательства об ответственности за преступления против собственности» обратил внимание на то, что угон транспортного средства отличается от хищения «по умыслу, направленному не на обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, а на противоправное временное пользование этим имуществом в корыстных или иных целях без согласия собственника или иного владельца».

Рассматривая мою надзорную жалобу, судья Верховного Суда РФ. Л.,  не истребовал материалы уголовного дела, проигнорировал правовую позицию Конституционного Суда РФ, —  «толковать  в пользу обвиняемого не опровергнутые доводы защиты против обвинительных судебных решений». Поэтому судья произвольно отклонил все доводы, изложенные в надзорной жалобе, не дал никакой оценке тому, что собранными по делу доказательствами доказывается факт оговора Костюхина А.А. «потерпевшим» Л., что  Костюхина А.А. фактически назначили виновным по делу, используя  недопустимые доказательства.

Бездействие по моей надзорной жалобе  судьи Верховного Суда РФ Л.  удостоверяется и неисполнением им требований, изложенных в постановлении Пленума Верховного Суда РФ № 1 от 10 февраля 2009 г. «О практике рассмотрения судами жалоб в порядке ст. 125 УПК РФ»[22]. В п.1 названного постановления указывается, что в силу ч. 4 ст. 7 УПК РФ постановление судьи, вынесенное по результатам рассмотрения жалобы, должно быть основанным на исследованных материалах с проверкой доводов, приведенных заявителем.                   

Материалы дела свидетельствуют о том,  что, не соблюдая порядка уголовного судопроизводства, игнорируя требования Конституции РФ и федеральных законов, были проведены следственные действия, которые  не могли не способствовать   оговору Костюхина А.А.   потерпевшим.

Изложенное давало все основания полагать, что  бездействиями по доводам, изложенным в надзорной жалобе, судья Верховного Суда РФ Л. совершил дисциплинарный проступок, лишив Костюхина А.А.  на судебную защиту от осуждения за преступления, которые он не совершал.  Поэтому я, в целях обеспечения доступа к правосудию, обратился в Высшую квалификационную коллегию судей РФ, с просьбой рассмотреть вопрос о дисциплинарной ответственности судьи Верховного Суда РФ Л.

Только так я мог добиваться   правосудного рассмотрения моей надзорной жалоб, поскольку только правосудие могло защитить  моего доверителя – Костюхина А.А., осужденного на 15 лет лишения свободы за преступления, которых он не совершал.

На свое обоснованное обращение я получил  уведомление из Высшей квалификационной коллегии судей РФ от 20 мая 2010 г. № ВКК — 2937/10, в котором сообщалось, что судья Верховного Суда РФ Л. выразил своё мнение при осуществлении правосудия. В его действиях не усматривается проступка, влекущего предусмотренную законами ответственность. Само по себе несогласие граждан с судебными актами, в которых судьи выразили свое мнение при осуществлении правосудия, не является основанием для постановки вопроса о привлечении судей к ответственности.

Вот такой типичный, с очень удручающим содержанием ответ.

Было странным, что в бездействии судьи по надзорной жалобе, неподчинении его Конституции РФ и иных законов, не усмотрели проступка, влекущего предусмотренную законом ответственность  судьи за это.

Было удивительным и то, что в Высшей квалификационной коллегией судей РФ (далее ВККС), мои доводы о бездействии судьи Верховного Суда РФ Л., посчитали лишь «несогласием граждан с судебными актами».

При этом в  уведомлении ВККС  никаких данных не приведено о недостоверности моих доводов. Более того, ВККС не пожелала считаться с тем, что мое несогласие основывается на доказательствах,  собранных по делу, сведениях, изложенных в самом приговоре и действующем законодательстве, а «выраженное судьей мнение» противоречит  действующему законодательству, собранным по делу доказательствам, а также правовой позиции Конституционного Суда РФ.

Бездействие Высшей квалификационной коллегии судей РФ я оспорил в Верховном Суде РФ. В своем заявлении я указал, что уведомление Высшей квалификационной коллегии судей РФ не соответствует требованиям ФЗ «О статусе судей в РФ», ФЗ «Об органах судейского сообщества в РФ» и «Положению о порядке работы квалификационных коллегией судей», которым в соответствии с положениями ст. 14 ФЗ «Об органах судейского сообщества в РФ» квалификационные коллегии судей обязаны руководствоваться при осуществлении своей деятельности.

Кроме того, такое уведомление не соответствует и Европейской хартии  о статусе судей от 10 июля 1998 г[23]., в пунктах 5.1 и  5.3 которой говорится о том, что «Каждый человек должен иметь возможность обратиться без особых формальностей в независимый орган с жалобой по поводу судебной ошибки по конкретному делу». Такой орган должен быть правомочен применить к судье санкции если в результате тщательного расследования будет бесспорно доказано, что судья допустил халатность (не исполнял или ненадлежаще исполнял свои должностные обязанности) при исполнении одной из обязанностей, прямо закрепленной в Законе.  

Конституционное право граждан обращаться с жалобой о совершении судьёй дисциплинарного проступка в квалификационную коллегию судей, предполагает обязанность рассмотреть её в соответствии с порядком, который законодательно закреплен. Но этого по моему заявлению в Высшую квалификационную коллегию судей РФ не произошло.

Наличие дисциплинарного проступка я обосновывал бездействием  судьи  Л. по доводам, изложенным в моей надзорной жалобе; в не истребовании дела, что только и могло позволить судье дать оценку доводам, изложенным в жалобе; в игнорировании правовой позиции Конституционного Суда РФ, — «толковать  в пользу обвиняемого не опровергнутые доводы защиты против обвинительных судебных решений»; а также в произвольном отклонении указаний, изложенных в постановление Пленума Верховного Суда РФ о том, что силу ч. 4 ст. 7 УПК РФ постановление судьи, вынесенное по результатам рассмотрения жалобы, должно быть основанным на исследованных материалах с проверкой доводов, приведенных заявителем.       

Кроме того, ответ на мою жалобу не может считаться просто  «мнением» судьи Л. Он не выступал со своим мнением на ученом совете, а выносил постановление по надзорной жалобе, и обязан был это делать, соблюдая Конституцию РФ и иные законы.

Судья Верховного Суда РФ Л. действовал не в  соответствии с требованиями ст.  2, 18, 46, 49, 50 Конституции РФ, не учитывал правовую позицию Конституционного Суда РФ, изложенную в  его определениях и постановлениях, а также  не руководствовался  порядком уголовного судопроизводства, который изложен в ст. 1,7,14, 29, 75, 299, 379, 406 УПК РФ. Вынесенное судьёй постановление лишило Костюхина А.А. права на защиту в суде надзорной инстанции.

Именно такое халатное исполнение своих обязанностей Пленум Верховного Суда РФ в своем постановлении № 27 от 31 мая 2007 г. и назвал дисциплинарным проступком, влекущим дисциплинарное взыскание в виде предупреждения или досрочного прекращения полномочий судьи.

Полученное по моему заявлению уведомление свидетельствует о  бездействии Высшей квалификационной коллегией судей РФ и неисполнении требований, изложенных        в пункте 2 статьи 22 Федерального закона от 14 марта 2002 г. № 30-ФЗ «Об органах судейского сообщества в Российской Федерации».

Бездействие по моему заявлению создает препятствия  мне по оказанию Костюхину А.А. квалифицированной юридической помощи от неправосудного приговора, нарушает мои права защитника использовать предусмотренные  действующим в России Законом способы защиты от должностных лиц, игнорирующих требования Конституции РФ и иных законов,  не исполняющих свои обязанности при отправлении правосудия. Тем самым меня лишают законного права обеспечивать моему доверителю доступ к правосудию. Поэтому я просил суд

1. Признать бездействие Высшей квалификационной коллегии судей РФ по моему заявлению незаконным и необоснованным.                                            

 2. Принять решение об устранении Высшей квалификационной коллегией судей РФ в полном объеме допущенных нарушений пункта 2 ст. 22 Федерального закона от 14 марта 2002 г. № 30-ФЗ «Об органах судейского сообщества в Российской Федерации» при рассмотрении моего заявления.

По моему заявлению судья Верховного Суда РФ З. 11 июня 2010 г. вынес определение, которым отказал в рассмотрении и разрешении заявления в порядке гражданского судопроизводства, со ссылками на п.1 ч.1 ст. 134 ГПК РФ.

Определение Верховного Суда РФ я обжаловал в Кассационной коллегии Верховного Суда РФ г.  В жалобе я указал, что являются надуманными, не соответствующими представленным материалам, суждения судьи Верховного Суда РФ З. о том, что «заявитель фактически просит обязать ее ВККС осуществить проверку вступивших в законную силу судебных постановлений, вынесенных в рамках уголовного судопроизводства».

Ни в заявлении о наложении дисциплинарного взыскания, ни в заявлении об оспаривании действий (бездействия) Высшей квалификационной коллегии судей РФ, нет просьб, осуществить проверку вступивших в законную силу судебных постановлений.

Обращаясь в Высшую квалификационную коллегию судей РФ (ВККС), я не обжаловал процессуальные действия (бездействия) суда, связанные с осуществлением правосудия. В своем заявлении я приводил обоснованные доводы о совершении судьей Верховного Суда РФ Л. дисциплинарного проступка, связанного с  несоблюдением Конституции РФ и других законов, неисполнением обязанностей при отправлении правосудия и просил в соответствии с Законом рассмотреть вопрос о дисциплинарной ответственности судьи Л.

При этом я ссылался на Определении Конституционного Суда РФ от 18 мая 2009 г. № 625-О-О, принятого непосредственно по жалобе Костюхина А.А., в котором рекомендовано гражданам обращаться в квалификационные коллегии судей, которые вправе подвергнуть судью дисциплинарному взысканию за действия или бездействия, составляющее дисциплинарный проступок.

В своей жалобе я указал и на то, что не соответствует действующему законодательству  и обоснование отказа в принятии заявления ссылками на п.1 ч.1 ст. 134 ГПК РФ.

Студент юридического факультета обязан знать, что при конкуренции общей и специальной нормы применению подлежит специальная норма.

Дела, возникающие из публично-правовых отношений, должны рассматриваться по правилам, изложенным в подразделе  III ГПК РФ «Производство по делам, возникающим из публичных правоотношений».

В статье 246 ГПК РФ указано, что дела, возникающие из публичных правоотношений, рассматриваются… по общим правилам искового производства с особенностями, установленными настоящей главой, главами 24-26 настоящего Кодекса и другими федеральными законами.

В статье 248 ГПК РФ предписывается, что судья отказывает в принятии заявления, возникшему из публичных правоотношений, если имеется решение суда, принятое по заявлению о том же предмете и вступившее в законную силу, а также в случае, предусмотренном ч. 3 ст. 247 настоящего Кодекса.

Таких оснований для отказа в принятии моего заявления у судьи не имелось, а применять по делу, возникшему из публичных правоотношений, п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ судья права не имел, поскольку на это прямо указано в  ч. 1 ст. 246 ГПК РФ.

При конкуренции специальной нормы закона и общей, регулирующих одни и те же общественные отношения, применению подлежит специальная норма. Об этом прямо указано в определении Конституционного Суда РФ от 03.12.1998 г. № 182-О. Поэтому мое заявление  должно было  рассмотрено по правилам ст. 255 ГПК РФ с учетом требований ст. 246 и 248 ГПК РФ.

Надуманным является утверждение о том, что я прошу обязать Высшую квалификационную коллегию судей РФ принять конкретное, выгодное мне каким-либо образом решение. Я просил принять решение по существу моего обращения, не ограничиваясь уведомлениями.

Кассационная коллегия Верховного Суда РФ вынесла 29 июля 2010 г. определение[24],  которым оставила мою жалобу без удовлетворения, обосновав свое решение тем, что я «фактически прошу обязать ВККС РФ провести проверку вступивших в законную силу судебных постановлений».

Добиваясь обеспечения доступа к правосудию, пришлось обращаться в  надзорную инстанцию Верховного Суда РФ.

Определением судья Верховного Суда РФ Б. 16 августа 2010 г.  мне было  отказано в передаче надзорной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Президиума Верховного Суда РФ.  Свое решение судья обосновал тем, что с учетом положений ст. 22 ФЗ «Об органах судейского сообщества в РФ» принятия решения о привлечении судьи к дисциплинарной ответственности проводится на основании представления председателя суда либо обращения органа судейского сообщества[25].

Судья тем самым полагает, что обращения граждан в квалификационные коллегии судей  не являются основанием для решения вопроса о привлечении судьи к дисциплинарной ответственности. Мнение судьи Верховного Суда РФ Б. явно не соответствовало ч. 2 ст. 22, названного им закона.

Оставалась последняя инстанция – обращение к Председателю Верховного Суда РФ с прошением о внесении представления о  пересмотре судебных постановлений в порядке надзора, в целях обеспечения единства судебной практики и законности.

На свое обращение я получил сообщение от 13 октября 2010 г. № ПФ 10-137, которым первый заместитель Председателя Верховного Суда РФ сообщал мне о том, что       оснований для внесения представления из жалобы не усматривается.

Так завершилась моя адвокатская деятельность по судебной защите от неисполнения Высшей квалификационной коллегией судей РФ обязанностей, изложенных в ч. 2 ст. 22 ФЗ «Об органах судейского сообщества в РФ».

Квалификационные коллегии судей, уклоняясь от исполнения требований действующего законодательства, бездоказательно стали утверждать, что  я прошу проверить судебные решения, принятые по делу.

Конечно, проверяя мои доводы о совершении судьей дисциплинарного проступка, квалификационные коллегии судей должны били познакомиться не только с материалами дела, протоколами судебных заседаний, но и принятыми по делу решениями судьи, для того, чтобы подтвердить либо опровергнуть мои доводы о совершении судьей дисциплинарного проступка. Но это вовсе не значит, что целью моего обращения является проверка решений, принятых по делу.

По действующему законодательству проверить соответствие доводов, изложенных в заявлении,  квалификационные коллегии судей  обязаны. Порядок исполнения такой обязанности изложен в ч. 2 ст. 22 ФЗ «Об органах судейского сообщества в РФ».

Кроме того, законодатель в ст. 11, названного закона установил, что квалификационные коллегии судей формируются из числа судей федеральных судов, судей субъектов России, представителей общественности и представителя Президента РФ.

Высшая квалификационная коллегия судей РФ формируется в количестве 29 членов коллегии. Из них 18 являются действующими профессиональными судьями.

Квалификационные коллегии судей субъектов России формируются в количестве 21 человека, из которых, 13 являются действующими профессиональными судьями.

Таким образом, решение о досрочном прекращении полномочий судьи, совершившем дисциплинарный проступок, всегда принимается независимым органом при подавляющем большинстве действующих профессиональных судей.

Этим обеспечивается, прежде всего, полномочность проверки сообщений о неисполнении судьей требований Конституции РФ и иных законов, при вынесении судебных актов, неисполнение судьей своих обязанностей при  осуществлении судопроизводства по делу, а также законность и обоснованность принимаемого коллегией  решения.

Анализ решений Конституционного Суда РФ свидетельствует о том, что квалификационные коллегии судей проводили проверки судебных решений и давали им оценку, на соответствие требованиям Конституции РФ и иным законам, даже в тех случаях, когда это судебное решение сторонами не обжаловалось в вышестоящих инстанциях[26].

Правомерность такой проверки судебных решений определяется тем, что она осуществляется органом судейского сообщества, действующего на основании Конституции РФ и федеральных законов независимо от каких-либо иных органов и должностных лиц.

Действуя как специальный независимый орган судейского сообщества, квалификационная коллегия судей осуществляет свою деятельность на основе коллегиального, гласного, свободного, беспристрастного и справедливого рассмотрения вопросов, отнесенных к её компетенции. При этом квалификационные коллегии судей не подотчетны избравшим их органам судейского сообщества за принятые решения.

Полномочия и состав квалификационных коллегий судей дает все основания считать их компетентным органом для оценки исполнения судьей требований Конституции РФ, иных законов и правовой позиции Конституционного Суда РФ, при вынесении судебного акта.  В этом случае квалификационной коллегии судей не проводится оценка законности судебного акта, включающей в  себя как правильное применение материального закона, так и соблюдение процессуальных правил.  В этом случае квалификационные коллегии судей не принимают на себя функцию осуществления правосудия, так как они проверяют соответствие доводов, изложенных в заявлении о совершении судьёй дисциплинарного проступка.

Различия деятельности квалификационных коллегий судей от   деятельности судов второй и надзорных инстанций можно определить по предмету, целям и последствиям.      

Так, если предметом деятельности судов второй и надзорной инстанций является только проверка законности и обоснованности судебного акта, то предметом деятельности квалификационной коллегий судей является проверка сведений о совершении судьей дисциплинарного проступка, связанного не только с вынесением судебного акта, но и с  исполнением судьей своих обязанностей при осуществлении правосудия.

Формально судебный акт может выглядеть законным и обоснованным, особенно в тех случаях, когда судья обосновывает свое решение доказательствами, полученными с нарушением требований Конституции РФ и иных законов, а также игнорирует требования Общей и Особенной частей Уголовного  кодекса РФ; когда в своем решении судья приводит данные, которых нет в деле либо обосновывает судебный акт ложными сведениями.                  Деяния таких «судий» не всегда способны выявить судьи вышестоящих инстанций, даже  в тех случаях, когда указания на названные нарушения закона изложены в жалобах стороны защиты, как это имело место по делу Костюхина А.А.

Целью проверки судов второй и надзорных инстанций является обеспечение исполнения требований Конституции РФ и иных законов судьями нижестоящих судов при вынесении судебных актов, а целью производства квалификационных коллегий судей по заявлениям о совершении судьей дисциплинарного проступка, является защита судебной власти от судей не исполняющих свои обязанности по неукоснительному исполнению  требований Конституции РФ и иных законов, обеспечивая тем самым  п р а в о с у д и е   в России.

Если последствиями  производства судов  второй и надзорных инстанций  является, в ряде случаев, отмена неправосудных актов, то  результатом работы квалификационных коллегий судей, может быть только рассмотрение вопроса о профпригодности судьи, который может закончиться лишением  его статуса.

Изложенное никаких оснований не дает считать, что деятельность квалификационных коллегий судей, связанная с проверкой обращений к ним граждан, содержащих сведения о совершения судьей дисциплинарного проступка,  может являться вмешательством в судебную деятельность.

Проверка судебных актов квалификационной коллегией судей не может считаться судопроизводством, так как проверка судебного акта  квалификационной коллегией судей не завершается его отменой. Отменить судебное решение полномочен только суд вышестоящей инстанции, а деятельность квалификационных коллегий судей завершается только рассмотрением вопроса о профпригодности судьи.

Если квалификационная коллегия судей установит, что изложенные в заявлении доводы о совершении судьей дисциплинарного проступка имели место, то это является основанием для наложения на судью только дисциплинарного взыскания, но не отмены вынесенного судьей судебного акта.

Отмена неправосудного судебного акта возможна только по правилам, установленным действующим процессуальным законодательством.

Изложенное дает основания считать, что квалификационные коллегии судей неправомерно бездействуют по обращениям граждан о совершении судьей дисциплинарного проступка. Свое бездействие они неправомерно обосновывать тем, что они не полномочны, проверять законность и обоснованность судебных актов.

Решения, принятые по моим обращением в Верховный Суд РФ, на бездействие Высшей квалификационной коллегии  судей РФ по делу Костюхина А.А., удостоверяют, что это бездействие невозможно оспорить даже в Верховном Суде РФ по правилам, установленным ГПК РФ, поскольку даже там жалобы граждан на бездействие Высшей квалификационной коллегии судей РФ не принимаются к рассмотрению.

Вот  так на практике выглядит гарантированное Конституцией РФ (ст. 46) право на судебную защиту, а также право на обжалование в суде решений и действий (или бездействия) органов государственной власти, общественных объединений и должностных лиц.

Таким образом, в России сформировалась не соответствующая  требованиям Конституции РФ и иным законам, практика, при которой, согласно только официальной статистики[27] ежегодно  более 30 000 граждан, потерпевших от дисциплинарного проступка судьи, не могут найти защиты от него ни в  квалификационных коллегиях судей, ни в  Верховном Суде РФ.   Все это не может не порождать тех негативных моментов в судебной власти, о которых не только граждане пытаются сообщить Президенту России.

Так, на встрече Д.А. Медведева с  членами Совета по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека, председатель Совета Элла Панфилова  заявила: -  В ряде республик Северного Кавказа – не будем называть их сейчас -  суды полностью себя дискредитировали, — призвав «с этим что-то делать»[28].

В статье «Честь не продается!» бывший федеральный судья В. Казаков рассказывает, как сегодня за деньги можно откупиться даже за обвинение в убийстве, как фактически осуществляет надзор прокуратура. Но самым  страшным является его заявление о том, что сегодня вполне реально упечь в тюрьму кого угодно. И доказательства подкинут и свидетелей найдут.[29]   Почти три года  я пишу Президенту России о судьях, которые не исполняют требования Конституции РФ, федеральных законов, игнорируют порядок судопроизводства, что привело к  осуждению Костюхина А.А. на 15 лет лишения свободы за преступления, которые он не совершал.

Мои публикации о том, что основной причиной судебного произвола является отсутствие в России надлежащего судебного надзора, разделяют не только совестливые судьи, работающие в  Москве и Московской области, но и других регионов, которые, ознакомившись с моими  публикациями на Интернет – сайте  «Консультант плюс» или «Гарант», обращаются ко мне.

При этом они просят писать о случаях неисполнения требований Конституции РФ и иных законов, прежде всего судьями Верховного Суда РФ.

Судьи, ещё не утратившие чувство нравственной ответственности за свое поведение, пытающиеся работать по правилам, установленным процессуальным законодательством считают, что вышестоящие суды, игнорируя требования Конституции РФ, законы, доводы, изложенные в жалобах и правовую позицию Конституционного  Суда РФ -  «толковать  в пользу обвиняемого не опровергнутые доводы защиты против обвинительных судебных решений»;  делают судей беззащитными в тех случаях, когда они, видя произвол дознавателей, следователей и прокуроров; неисполнение ими Конституции РФ и иных законов, фальсификацию доказательств, выносят оправдательные приговоры.

Мой сорокалетний опыт практикующего юриста дает мне основания полагать, что  судей, стыдящихся поступать незаконно и несправедливо; пытающихся и в условиях нашей действительности, осуществлять  именно          п р а в о с у д и е  осталось не более 10% от той, почти тридцати тысячной судейской армии, что Президент России доверил осуществлять правосудие. Но сегодня даже и они не могут работать в тех условиях, в которых они оказались.

Недавно судья (имени и фамилии по понятным причинам не называю), которая 26 лет пытается выполнять свою работу, подчиняясь Конституции РФ и федеральным законам, вынося в очень редких случаях оправдательные приговоры, пыталась в Москве найти ответ на мучающий её  вопрос: — Как долго ещё будет продолжаться такая судебная практика? – обращаясь, к тем, для кого эта проблема также актуальна.

Судья рассказала, что около 30% дел, находящихся в судах основаны на фальсифицированных доказательствах, на доказательствах полученных с нарушением требований Конституции РФ. Об этом прямо свидетельствуют материалы уголовных дел, а также сведения, полученные в ходе судебного разбирательства. Но судьи закрывают на это глаза, т.к. все знают, что при вынесении оправдательного приговора на них навалится  «машина», состоящая не только из сотрудников органов обвинения, но и  служб оперативных подразделений различных ведомств, для которых оправдательный приговор является крахом их карьеры, а поддержки в вышестоящий судах они не получат.

Так в действительности и происходит на практике.  Представления прокуроров судьями кассационных инстанций, как правило, удовлетворяются и оправдательный приговор отменяется. На судью, чей оправдательный приговор был отменен, заводят уголовное дело по признакам вынесения заведомо неправосудного приговора. За последнее время, по словам судьи, за это было привлечено к ответственности  более 20 судей. Кто же после этого захочет выносить оправдательный приговор? Вот вам и причина того, что судом присяжных выносится в десятки раз больше оправдательных приговоров, чем  профессиональными судьями.

Судья со стажем 26 лет рассказала, что если ранее в судах по коррумпированным схемам работал 1-3 судьи и об этом только догадывались, то сейчас 60-70% судей работают по коррумпированным схемам совместно с прокурорами, следователями, сотрудниками оперативных подразделений и адвокатами. Об этом знают не только секретари, но и охранники судов. Актуальны ли для таких судей вопросы о независимости судей? Эти судьи открыто смеются, когда видят очередную компанию и «законотворчество», направленные на повышение независимости судей.

В результате судебная система используется как защита произвола оперативных, следственных и прокурорских работников по  делам, где граждан назначают виновными в тех преступлениях, которые они не совершали. При этом судебный надзор не только закрывает глаза на неисполнение  требований Конституции РФ в ходе предварительного следствия, но и во время судебного разбирательства по делу, игнорируя доводы защиты, изложенные в жалобах.

О каком обеспечении судом смысла, содержания и применения законов можно говорить? Тех же судей, что пытаются бороться с произволом чиновников, представляющих сторону обвинения, судьи надзорных инстанций фактически предают, отменяя их законные и обоснованные оправдательные приговоры.

Нет ничего страшнее для  государства, где судья, желающий неукоснительно исполнять Конституцию РФ и иные законы, не может осуществлять правосудие; где судья мечется по Москве ищя поддержки у тех, кто ещё может, открыто говорить в СМИ и Президенту России о том, что в действительности происходит в судебной системе.

Когда судьи исполняющие требования Конституции РФ и иных законов ищут защиты у адвокатов, бездействовать главе государстве нельзя.         Что же ещё должно произойти в судебной системе, чтобы у Президента России сформировалась решимость обеспечить исполнение Конституции РФ и иных законов хотя бы судьями Верховного Суда РФ, осуществляющими, как правило, судебный надзор за решениями, принимаемыми судьями в России?

Какие ещё нужны примеры коррумпированности судей, чтобы Президент России принял меры, обеспечивающие исполнение судьями своих обязанностей при отправлении правосудия?

Что же может предпринять Президент России для изменения сложившейся ситуации в судебной системе?

Конституция России наделила Президента России правом формировать исполнителей судебной власти.

Прежде всего, Президент России назначает судей  федеральных судов. Это не значит, что Президент знает досье каждого судьи, но перед назначением на должность судьи, квалификационные коллегии проводят тщательный отбор кандидатов.

Практика свидетельствует о том, что последние годы статус судьи получают не очень подготовленные для этой работы юристы. И это притом, что в России дипломированных юристов в разы больше, чем их было в стране развитого социализма.

Причиной тому является то, что ни и одном ВУЗе России не обучают деятельности, необходимой для исполнения полномочий судьи. Есть специализированные учебные заведения, где готовят для работы оперативником, юристом, прокурором. А вот для работы судьей нет.

Качественно улучшить  подготовку юристов для получения статуса судьи могла бы Российская академия правосудия. За десять лет в академии сформировался профессорско-преподавательский состав, способный надлежащим образом за год обучения подготовить достойных кандидатов на должности федеральных судей из лиц, имеющий высшее юридическое образование и желающих работать судьей.

Кроме того, статья 83 Конституции РФ устанавливает, что только Президент России представляет Совету Федерации кандидатуры для назначения на должности судей Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ.

В этом случае  досье на каждого представляемого кандидата Президенту РФ известно. Именно от воли Президента зависит, войдет или нет, в число кандидатур тот или иной кандидат,  для назначения на высшие судебные должности.

Несмотря на то, что Совет Федерации  назначает на должности судей Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ, он не имеет никаких полномочий по их освобождению от должности.

Не наделён такими полномочиями и Президент России.

Однако Президент России полномочен, дать поручение Генеральному прокурору РФ проверить исполнение любым судьей требования Конституции РФ и иных законов, и на основе этой проверки направить свое заявление в Высшую квалификационную коллегию судей РФ для принятия мер дисциплинарной ответственности.       

Кроме того, Президент России вправе направить обращение граждан о совершении судьей дисциплинарного проступка в Высшую квалификационную коллегию судей РФ с просьбой проверить содержащиеся в нем доводы,  а также проверить  исполнение  такого поручения.

Президент России вправе поручить своей  Администрации сделать анализ обращений к нему  граждан по вопросам неисполнения судьями требований Конституции РФ и иных законов и на его анализе издать Указ, содержащий меры по исполнению судьями требований Конституции РФ и иных законов.

Едва ли кто станет оспаривать, что полномочия Президента России в  реальности заметно выше возможностей влиять на судебную власть. Поэтому для России достаточно и того, чтобы Президент России, проверив достоверность хотя бы одного из обращений к нему граждан, спросил у  Председателя Верховного Суда РФ: — Почему такое твориться? Уверен, все бы стало меняться, причем  с очень большим ускорением, в сторону неукоснительного исполнения требований Конституции РФ и иных законов.

Почему этого до сих пор не происходит, возможно, виновна Администрация Президента и его Приемная, сотрудники которых не помогают Президенту  России  обеспечить  исполнение  судебной  властью    п р а в о с у д и я.

Не соблюдая права граждан,  игнорируя требования Конституции РФ и иных законов, судьи способствуют      отходу от политических форм правления, когда правит закон, а не чиновник. Все это ведет к деспотизму и произволу.

Если Конституция РФ, являясь общим законом, объединившим всех людей, проживающих в России, не исполняется судебными органами, уполномоченными осуществлять правосудие, разрешая спорные вопросы между людьми, наказывая нарушителей закона, то в стране начинает править чиновник, а значит произвол, самовластие воли другого человека, порождающие коррупцию.

При таких обстоятельствах Конституция РФ не является гарантией прав и свобод личности. Она уже не охраняет граждан от произвола и действий других лиц.

При таких действиях парализуется деятельность законодательной власти, поскольку создаваемые ею законы не работают. Они не востребованы  чиновниками и их бездействие нельзя оспорить в суде, так как судьи вершат не правосудия, а произвол, игнорируя не только требования новых законов, но и оставляют без исполнения требования Основного закона – Конституции РФ. В итоге мы имеем Конституцию, в которой записано, что человек, его права и свободы есть высшая ценность, но граждане не получают при этом никакой защиты своих прав и свобод.

Неприменяемый закон создает условия для произвола исполнительной власти, делая её безнаказанной.

При несоблюдении судьями требований Конституции РФ, не исполняется конституционная обязанность государства – признавать и защищать права и свободы, честь и достоинство человека и гражданина.

Не исполняя меры, направленные на обеспечение гарантии прав и свобод, изложенных в ст. 45-54 Конституции РФ, судьи не позволяют этим правам и свободам осуществиться на практике.

Кто и почему не желает ввести закон на место произвола?

Кто и почему желает множить в государстве бесправных людей и деспотов?

Что мешает гаранту Конституции РФ, прав и свобод человека и гражданина, главе государства, обеспечить исполнение требований Конституции РФ судьями, которых он назначил на эту должность, формируя непосредственных исполнителей судебной власти?

Что мешает квалификационным коллегиям судей наказывать тех, кто умаляет авторитет судебной власти, игнорируя требования, предъявляемые к судье?

С каждым неправосудным актом власть утрачивает народное доверие и уважение.

Убежден, что сегодня в России есть условия для реформирования судебной системы «сверху», без участия народного гнева, без погромов и кровопролития. Нужна только воля Президента России, направленная на обеспечение деятельности Верховного Суда РФ, а  также квалификационных коллегий судей, которая соответствовала бы требованиям Конституции РФ и федеральным законам.                                                                                                     Неверно считать, что все судьи являются несведущими исполнителями, но доля их в общей массе лиц, осуществляющих правосудие, есть. Однако выявить и заменить их на тех, кто действительно способен осуществлять правосудие, проблем нет.  Нужна только воля, сделать это.

Надо обусловить получение юристом допуска на должность судьи, прохождением специальной подготовки для получения навыков исполнения требований Конституции РФ и иных законов, с обязательной сдачей экзаменов. Как это было сделано в 1809 г., изданием Указа «Об экзаменах на чин»[30].                                                                                                                    Реформированием судов в России занимался ещё  Петр 1, издав 8 января 1719 г. Указ о надворных судах. Но почти за 300 лет в России  не удается установить надлежащего правосудия.

Возможно, причиной тому является то, что  в преамбуле Конституции РФ нет ни слова о том, что принимая Конституцию РФ народ имеет цель установить  п р а в о с у д и е. Поэтому второе десятилетие в России ведутся разговоры о независимости судей, не замечая того, что чем больше говорят о мерах, обеспечивающих судьям независимость, тем чаще судьями совершается неисполнение требований Конституции РФ и иных законов.

Поэтому власть чиновников не  умеряется законом, принятым всенародным голосованием.

Если не исполняются Законы судьями, то глава государства теряет свое достоинство и силу. Он становится декларированным гарантом Конституции РФ, прав и свобод граждан.

Лучшей гарантией Закона может быть только народное мнение, но его не желают знать те, кого  устраивает  такое «правосудие».

Сила судебной власти состоит в точном исполнении требований Конституции РФ, иных законов и соблюдении порядка судопроизводства. Игнорирование судьями требований Конституции РФ и иных законов разрушает судебную власть даже и тогда, когда судья поступает только справедливо, т.е. действует беспристрастно, но не  на законных основаниях.

Почему глава государства не принимает меры к тому, чтобы поступающие на его имя частные прошения проверялись надлежащим образом и по ним выносились не формальные отписки, а принимались решения по существу обращения?

Только обеспечивая верховенство закона, глава государства может заслужить глубокое уважение и доверие, избравших его на должность Президента России граждан.

Из содержания Конституции  РФ можно сделать вывод о том, что Президент России является «верховных охранителем» правосудия. Суд в России вершится назначенными Президентом России судьями от  имени Российской Федерации. Главой же Российской Федерации является избранный гражданами России Президент, который по конституции РФ (ст. 83, 84) обеспечивает должное исполнение законов всеми органами власти, являясь гарантом Конституции РФ, прав и свобод человека и гражданина.

Поэтому ответственность за действия судей прямо переходит не на самих судей, а на ту власть, которая организовала такое судопроизводство.

Как «верховный охранитель» правосудия Президент России не может бездействовать, когда к нему обращаются граждане с жалобами на судебный произвол. Сегодня уже нельзя, прикрываясь фразами о «независимости судей», «невмешательстве в деятельность суда», уклоняться от сути изложенного в обращениях граждан. Так долго в обществе продолжаться не может.

Нужны конкретные действия, направленные, прежде всего, на отстранение от правосудия виновных в судебном произволе либо допускающих халатность при осуществлении правосудия.   Без этого никакая борьба с коррупцией невозможна.

Владимир Осин, кандидат юридических наук.


[1] См.: Конституция Российской Федерации // «Парламентская газета», N 4, 23-29.01.2009.

[2] См.: например, Официальный сайт Президента РФ // http://president.kremlin.ru/news/9435

 

[3] См: Федеральный закон «О прокуратуре Российской Федерации // «Российская газета», N 229, 25.11.1995.

[4] Осин В.В. Есть ли в России прокурорский надзор? // Адвокат. 2001. № 4.

[5] Л.Григорьева. О развитии органов прокуратуры. // Адвокат. 2006. № 6.

[6] Осин В.В. Что мешает прокуратуре России обеспечить верховенство закона? // Адвокат. 2007, № 10.

[7] «Российская юстиция», N 11, 1995.

[8] «Собрание законодательства РФ», 18.03.2002, N 11, ст. 1022.

[9] См., например,  Т. Машкина и Н. Морозова // Правовая природа квалификационных коллегий судей. Российская юстиция. № 122003 г. С.20-22.

[10] См.: Вестник Конституционного Суда РФ. 1995. № 2, 3; СЗ РФ. 1995. № 19. Ст. 1764.

 

[11] Выступление Председателя Верховного Суда РФ Лебедева В.М. на VII Всероссийском съезде судей // Российская юстиция. 2009. № 1. С.14.

[12] См., например: Осин В.В. Решения суда, принимаемые по правилам статьи 125 УПК РФ, не обеспечивают защиту от произвола должностных лиц, осуществляющих уголовное судопроизводство. // Адвокат. 2008. № 8; Он же. Вправе ли судья отказывать в удовлетворении заявлений и ходатайств защиты, если доводы, изложенные в них, не были опровергнуты стороной обвинения? // Адвокат. 2009. № 1; Он же.  Что делать, если судья не подчиняется Конституции РФ и федеральным законам? // Адвокат. 2009. № 4.

[13] См. Вестник Конституционного Суда РФ. 2005. № 4.

[14] См.: Вестник Конституционного Суда РФ. 1995. № 2, 3; СЗ РФ. 1995. № 19. Ст. 1764.

[15] См.: подробно об этом  Осин В.В. Есть ли в России судебный надзор? // Адвокат 2008. № 3.

[16] «Вестник Высшей квалификационной коллегии судей РФ», 2007, N 4 (14).

[17] «Бюллетень Верховного Суда РФ», N 8, август, 2007.

[18] Подробно об этом в монографии моего сына.  Осин В.В. Проблемы и особенности судебной защиты от незаконных и необоснованных действий (бездействия) и решений органов власти и должностных лиц: монография. – М.: Юрлитинформ, 2010. – 144 с.

[19] Официальный сайт Президента РФ // http://www.kremlin.ru/news/5413

[20] «Собрание законодательства РФ», 10.06.2002, N 23, ст. 2102.

[21] См. архив Верховного Суда РФ дело 5-у 10-418.2010 г.

[22]  »Бюллетень Верховного Суда РФ», N 4, апрель, 2009.

[23] Интернет-сайт технической поддержки ГАС Правосудие, // http://www.sudrf.ru/index.php?id=346&res=82.

[24] См.: архив Верховного Суда РФ дело № КАС10-355.2010 г.

[25] См.: архив Верховного Суда РФ дело № ПФ10-137.2010 г.

[26] См.: например,  Постановление Конституционного Суда РФ от 28 февраля2008 г. №3-П

[27]См.: Отчётный доклад ВККС РФ (Кузнецов В.В.) // Российская юстиция.2009 г. № 1. С. 30-34.

 

[28] См:, например, Известия от 20 мая2010 г. № 89 (28104). С. 2.

[29] Аргументы и факты № 42 (1563) 20-26 октября2010 г. С.71.

[30] См., например,  Румянцева В.Г., Меньшикова И.В. Генезис института государственной службы в России // «История государства и права», 2008, N 8.

 

Оставить комментарий

Вы должны войти, чтобы оставить комментарий.