Ответ на данный вопрос позволит сделать анализ действующего законодательства и практики его применения по делу Саида Амирова. Анализ материалов уголовного дела, исследованных во время судебных заседаний, удостоверяет, что уголовное дело по факту убийства исполняющего обязанности руководителя следственного отдела А.И. Гаджибекова, по признакам преступлений, предусмотренных ст. 295 и ч. 1 ст. 222 УК РФ, было возбуждено 14 декабря 2011 г. в г. Махачкале. Именно с этого момента начался отсчёт времени предварительного расследования по данному делу, определенный законом. Никто не вправе возбудить ещё одно дело по факту убийства Гаджибекова А.И. Это навредит не только существующей системе учёта преступлений в России, но и порядку судопроизводства, нарушение которого делает бесправным подозреваемого или обвиняемого, а также бесполезной всю работу по сбору доказательств. Они лишаются юридической силы, как полученные с нарушением требований УПК РФ. Однако, уголовное дело в отношении С. Амирова по организации убийства и. о. руководителя следственного отдела Гаджибекова А.И. по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 33, ст. 295 УК РФ, было возбуждено 31 мая 2013 г. в 18 час. 30 мин. в Москве. При этом поводом к возбуждению этого дела послужил, как указывает в своём решении суд, рапорт об обнаружении признаков преступления, составленный старшим следователем по особо важным делам Сердюковым А.В. Имеет ли следователь какое-либо отношение к бывшему Министру обороны А.Э. Сердюкову, неизвестно.
Наличие двух постановлений, вынесенных в разное время и в разных местах по одному и тому же факту убийства А.И. Гаджибекова по признакам ст. 295 УК РФ не может не удивлять. Тем более что второе постановление было вынесено руководителем Главного следственного управления Следственного комитета РФ генерал-майором Щукиным А.В., который не мог не знать о наличии первого постановления о возбуждении уголовного дела и проделанной по этому делу работе.
Руководитель следственного управления Щукин А.В. также не мог не знать, как надо действовать при получении сведений о лице, подлежащем привлечению в качестве подозреваемого, руководствуясь ст. 209-211 УПК РФ.
Анализ постановления о возбуждении уголовного дела от 31 мая 2013 г. даёт все основания полагать, что в своём рапорте об обнаружении признаков преступления, следователь Сердюков А.В. сообщал не об обнаружении признаков преступления, свидетельствующих об убийстве Гаджибекова А.И., их обнаружили ещё 14 декабря 2011 г., возбудив уголовное дело, а о причастности к убийству Гаджибекова А.И. мэра Махачкалы Саида Амирова.
При таких обстоятельствах следовало решать вопрос не о возбуждении уголовного дела, оно уже было возбуждено 14 декабря 2011 г., а при наличии достоверных оснований для задержания мэра Махачкалы, провести его по правилам и основаниям, изложенным в УПК РФ и иных законах. Поэтому требовалась проверка сведений, изложенных в рапорте следователем, что с необходимостью требовало его допроса в качестве свидетеля, а также получения доказательств причастности Саида Амирова к убийству Гаджибекова А.И.
Такая работа по делу не проводилась.
Вынесение 14 декабря 2011 г. постановления о возбуждении уголовного дела по факту убийства Гаджибекова А.И. обязывало следователя приступить к производству предварительного следствия, которое должно было производиться по месту совершения преступления, т.е. в Махачкале.
Выполнив все следственные действия, производство которых возможно в отсутствие подозреваемого или обвиняемого, следователь обязан был принять меры по установлению лица, совершившего преступление, приостановив предварительное следствие. После этого проведение следственных действий не допускается. Основанием для возобновления приостановленного предварительного следствия может быть установление лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.
Более того, для установления такого лица, следователь вправе произвести следственные действия, например, для допроса новых свидетелей, проведения экспертиз, возобновив предварительное следствие.
Таким образом, законодательно чётко и однозначно определён порядок предварительного расследования по делу, начало которому возникает с момента вынесения постановления о возбуждении уголовного дела.
В этой связи, возбуждение нового дела по факту убийства А.И Гаджибекова, нарушает порядок судопроизводства, который, в соответствии с положениями ст. 1 Уголовно-процессуального кодекса РФ, является обязательным для органов предварительного следствия.
Это неправомерное решение ведёт к нарушениям конституционных прав и свобод граждан.
За исполнением порядка возбуждения уголовного дела осуществляет надзор прокурор. Так, ч. 4 ст. 146 УПК РФ наделяет прокурора правом отменить незаконное постановление о возбуждении уголовного дела. Но он вправе это сделать только в срок не позднее 24 часов с момента получения материалов, послуживших основанием для возбуждения уголовного дела.
Анализ постановления суда от 15 августа 2013 г. даёт основания полагать, что прокурор этого не смог сделать, так как 31 мая 2013 г. уголовные дела были объединены в одно производство и им присвоен № 201/813325-13.
Не может не порождать вопросов факт того, что дело возбужденное 14 декабря 2011 г. в г. Махачкале, оказалось, вдруг, 31 мая 2013 г. в Москве. Кто, когда и с какой целью доставил это дело в Москву?
Защита Саида Амирова обжаловала в суд неправомерность вынесения постановления о возбуждении уголовного дела от 31 мая 2013 г., мотивируя свою жалобу тем, что оно нарушает требования УПК РФ, разъяснения Верховного суда РФ и позиции Московского городского суда. В результате чего были нарушены права Амирова С.Д. на защиту и доступ к правосудию.
Рассмотрев жалобу, суд вынес постановление, которым оставил жалобу без удовлетворения.
Своё решение судья мотивировал тем, что поводом к возбуждению уголовного дела послужил рапорт следователя Сердюкова А.В., поступивший 31 мая 2013 г. об обнаружении признаков преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 33, ст. 295 УК РФ в действиях Амирова С.Д. и материалы уголовного дела. Тем самым удостоверялось то, что принимая решение о возбуждении уголовного дела, Щукин А.В. имел материалы уголовного дела, возбужденного 14 декабря 2011 г. по факту убийства А.И Гаджибекова.
Игнорируя эти обстоятельства, а также смысл норм, регулирующих порядок возбуждения уголовного дела, приостановление и возобновления предварительного следствия; данные о том, что по факту убийства Гаджибекова А.И уже имеется уголовное дело, возбужденное 14 декабря 2011 г.; судья, в своём постановлении, рассуждает о соблюдении требований почему-то ст. 12 УПК РФ, определяющей требования при проведении осмотра жилища, обыска и выемки в жилище, а также о соблюдении требований ст. 38 УПК РФ, которые никакого отношения к предмету обжалования не имеют.
Суд бездоказательно утверждает, что постановление о возбуждении уголовного дела от 31 мая 2013 г. было проверено прокурором на законность и обоснованность принятого решения. Но сам факт направления копии постановления прокурору, не может удостоверять факт проверки его прокурором.
Не соответствуют действующему законодательству утверждения суда о том, что уголовно процессуальное законодательство не содержит какого-либо перечня обязательных проверочных действий, которые следователь обязан выполнить перед принятием решения о возбуждении уголовного дела.
Прежде всего, никто не утверждал, что был нарушен перечень обязательных проверочных действий. Защита говорила о необходимости проверить рапорт, послуживший поводом для возбуждения уголовного дела. Кроме того, именно закон требует в каждом случае проверять любые сообщения о преступлении. Так. Ст. 144 УПК РФ устанавливает, что руководите следственного органа, обязан не только принять сообщение о преступлении, но и ПРОВЕРИТЬ его. Только после этого он вправе принять по нему решение. Зачем такая процедура? Основанием для возбуждения уголовного дела является наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления.
Но возбуждая уголовное дело в отношении конкретного лица, ст. 171 УПК РФ требует наличие достаточных доказательств, дающих основания для обвинения лица в совершении преступления. А ст.91 УПК РФ требует наличия данных о том, что потерпевшие или очевидцы указали на данное лицо как на совершившее преступление либо наличия на этом лице, его одежде, при нём или в его жилище следов преступления.
Такими данными следствие не располагало. Наличие рапорта следователя Сердюкова А.В. не может являться достаточным основанием для возбуждения уголовного дела даже в том случае, если бы не было возбуждено дело по факту убийства Гаджибекова А.И. Рапорт, как любое заявление о преступлении требовалось обязательно проверить. Но этого сделано не было.
Подобная методика расследования преступлений уже имела место в нашей стране. Об этом очень убедительно рассказал в своей книге: «Роковая Фемида: Драматические судьбы знаменитых российских юристов» заместитель Генерального прокурора РФ Александр Звягинцев. Описывая «ратные подвиги» прокуроров в период с 1933 по 1954 г., автор показывает, чего на самом деле стоят деяния тех, кто создавал, организовывал работу и возглавлял это ведомство, «заботясь о социалистической законности» и защите интересов государства.
Конечно, при такой жизни по лжи прокуратура лишь на словах говорила о верховенстве Закона. Почему, возглавлявшие в разное время прокуратуру лица из числа подпольщиков, каторжан, героев гражданской войны, получившие достойное образование, жили такой жизнью? Почему, борясь с самодержавием, соучаствовали в произволе творимым над народом, новой властью? Публикуя много лет статьи о деятельности прокуратуры, я надеялся на то, что работу этого ведомства можно отладить, и оно будет действовать по своему предназначению, обеспечивая в России правосудие. Но, прочитав книгу А. Звягинцева, я все больше убеждаюсь в том, что ныне действующая прокуратура никогда не сможет играть важную и активную роль в защите прав и свобод граждан, укреплении законности и правопорядка.
Так, на страницах 284 —293 автор книги рассказывает о кипучей натуре Н.В. Крыленко, организатора в 1918 г. первых революционных трибуналов, заслужившего репутацию «прокурора пролетарской революции». Автор утверждает, что с именем и деятельностью Н.В. Крыленко неразрывно связана вся история становления органов советской прокуратуры. Его называют автором проекта первого Положения о прокурорском надзоре. В 1928 г. Крыленко был назначен прокурором республики, а в 1936 г. занял пост наркома юстиции Союза ССР.
Автор подчеркивает, что 1 февраля 1938 г. Крыленко был арестован и «признательные показания появились в деле, 3 февраля 1938 г.». Крыленко не только признавал себя виновным в абсурдном обвинении, но и «назвал тридцать человек, якобы вовлеченных им в организацию правых», надеясь на соответствующее решение суда. Но этот оговор не спас его от расстрела. Звягинцев сообщает, что судебное заседание продолжалось всего двадцать минут.
Приговор был приведен в исполнение в тот же день. В 1955 г. приговор был отменен и дело прекращено за отсутствием состава преступления. Далее Звягинцев с восторгом описывает, как в Мраморном зале прокуратуры СССР в 1985 г. отмечали столетие со дня рождения «выдающегося юриста, наркома юстиции и прокурора республики Крыленко». В этом же году «порывистому, страстному и решительному» Крыленко в торжественной обстановке в Смоленске был открыт памятник.
Что же сделал «прокурор пролетарской революции», автор первого «Положения о прокурорском надзоре» для того, чтобы главенствовал закон? Как он все годы своего прокурорства противодействовал неправомерному расследованию дел, добивался правосудия?
Крыленко не только знал о творимом в стране произволе, но и сам, добровольно, спасая свою жизнь, на второй день ареста принял активное участие в изобличении «врагов народа», назвав тридцать человек якобы вовлеченных им в организацию правых. Тогда возникает вопрос: А почему такой восторг вызывают деяния Крыленко, и чем он заслужил такие почести? У меня была надежда на то, что от его оговора никто не пострадал. Но на страницах 294 —303 книги автор рассказывает о Ф.Е. Нюриной, возглавлявшей с 1928 г. отдел общего надзора в прокуратуре республики, а с 1936 г. — и прокуратуру республики.
26 апреля 1938 г. Ф.Е. Нюрина была арестована. Изобличалась она показаниями Крыленко как «участница антисоветской организации правых». Звягинцев отмечает: «Пытки, истязания, оскорбления… ничто не могло сломить волю мужественной женщины». Она в абсурдном обвинении виновной себя не признала. В отличие от других прокуроров, сломленных в ежовских застенках, эта единственная среди них женщина не «потянула» за собой никого из окружавших ее мужчин. 29 июля 1938 г. Нюрину расстреляли. В 1956 г. было признано, что дело по обвинению Нюриной от начала до конца сфабриковано.
Но никто в 1985 г. в Мраморном зале прокуратуры Союза ССР торжественно не отмечал столетие со дня рождения Ф.Е. Нюриной, как это сделали в отношении оговорившего её и еще 29 других «выдающегося юриста, наркома юстиции» Крыленко. Ничего не сообщил нам автор книги и о памятнике Ф.Е. Нюриной. Вот такая оценка деятельности Крыленко и Нюриной не может не вызывать озабоченности. На мой взгляд, любые достижения даже очень выдающегося человека блекнут перед тем, что стало с судьбами оговоренных «выдающимся юристом» Крыленко. До тех пор, пока в Мраморном зале прокуратуры РФ будут торжественно отмечать дни рождения таких, как Крыленко, в России постоянно будут возникать события, связанные с «крышеванием» прокурорами деятельности криминальных формирований, как это имело место в известных событиях в Подмосковье.
Не может не удивлять тот факт, что все прокурорские работники знали о беззакониях, творимых в стране, знали о том, что тысячи ни в чем не повинных людей расстреливают по сфабрикованным делам, но ничего не предпринимали для противодействия этому. На что надеялись? Думали, что их это обойдет стороной, и они останутся порядочными людьми, непричастными к тому, что творилось. Остаться сторонними наблюдателями не удалось. Более того, они, убежденные революционеры, узники царских тюрем, «герои» гражданской войны, спасая свои обустроенные жизни, оговаривали других, ни в чем не повинных людей, которых хорошо знали по работе и с кем дружили.
Автор книги приводит интересные высказывания Г.К. Рогинского, ведавшего отделом общего надзора за законностью в прокуратуре Союза ССР, которого сдал органам НКВД еще один «выдающийся юрист» прокурор СССР А.Я. Вышинский, а оговорил все тот же «выдающийся юрист, нарком юстиции и прокурор республики» Крыленко.
Так, во время судебного заседания в 1941 г. Рогинский заявил: «Я виновен в том, в чем повинны все работники прокуратуры и суда, что просмотрели вражескую работу некоторых работников НКВД и что к следственным делам относились упрощенчески».
Как эти слова актуальны в связи с тем, что происходит сейчас в России, особенно об «упрощенчестве» по следственным делам. То, что творилось в прокуратуре в годы репрессий, не ушло из этого ведомства и в настоящее время. Только к этому еще за последние десять лет добавилось и то, на что образованный человек никогда не пойдет — торговля прокурорскими полномочиями.
За двадцать лет действия новой Конституции РФ прокуратура так и не определилась, чьи интересы она защищает. Будучи в течение десятилетий защитницей государственных интересов, прокуратура не заметила того, что по Конституции РФ (ст. 2) не государство, а человек, его права и свободы стали выступать высшей ценностью, а признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства. И главенствующую роль в этом должна играть прокуратура, защищая права и свободы граждан, а также законодательство, помогая установлению в России правосудия.
Раньше прокуратуре мешали исполнять ее предназначение секретари ЦК КПСС. Что и кто мешает сейчас? Поклонение «выдающимся юристам», таким как Крыленко и Вышинский с его «царицей доказательств»?
Полагаю, что ответственным работникам прокуратуры в самое ближайшее время необходимо дать объективную оценку той организации работы прокуратуры, которая существует в настоящее время, а также определиться с тем, какая деятельность прокурора заслуживает уважения. В практической деятельности прокуратуры должен главенствовать человек, его права и свободы.
С учетом этих положений необходимо реорганизовать работу прокуратуры так, чтобы на практике ее сотрудники могли исполнять требования Конституции РФ, федеральных законов и приказы Генерального прокурора РФ.
Всё это будет способствовать установлению в России правосудия. Недопустимо считать нормальной ситуацию, когда судья не может вынести оправдательный приговор, если прокурор признает виновным того, кто фактически не совершал деяний, в которых его обвиняют.
Так было с делом А.А. Костюхина, о котором я много раз писал.
В нашей стране есть люди, способные исполнять обязанности прокурора так, чтобы это ведомство соответствовало своему предназначению, а люди, работающие в нем, были бы уважаемы обществом. Только при таком надзоре за возбуждением уголовного дела, то, что сделано по делу Саида Амирова, было бы просто невозможно осуществить.
Материалы дела, исследованные в суде удостоверяют, что дальнейшее расследование по делу, возбужденному по рапорту Сердюкова А.В., проводил сам следователь Сердюков А.В.
Об этом свидетельствуют, в частности, постановление от 02 июня 2013 г. об избрании меры пресечения Амирову С.Д., а также постановление от 4 июня 2013 г. о привлечении Амирова С.Д. в качестве обвиняемого.
Из смысла действующего законодательства следователь, как лицо, составившее рапорт об обнаружении признаков преступления, как любой заявитель должен быть предупрежден об уголовной ответственности по ст. 306 УК РФ, а также допрошен в качестве свидетеля о том, что послужило основанием для составления рапорта, а также иных обстоятельствах, связанных с составлением рапорта.
В этой связи, следователь Сердюков А.В. не вправе был проводить по данному делу какие-либо следственные действия, поскольку ст. 61 УПК РФ устанавливает, что следователь не может участвовать в производстве по уголовному делу, если он является свидетелем по данному уголовному делу. Поэтому, все документы, составленные следователем Сердюковым А.В., являются незаконными, как составленные ненадлежащим субъектом уголовного преследования (ст. 21 УПК РФ).
Все действия и решения, принятые следователем Сердюковым А.В. по делу являются незаконными и необоснованными. Собранные им доказательства являются недопустимыми доказательствами. Они не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ. Всё это является основанием немедленного освобождения Саида Амирова из-под стражи.
Но суд на эти обстоятельства не обратил никакого внимания, оставив жалобу защиты без удовлетворения. Если так можно поступать с человеком, который совершил геройские поступки в августе 1999 г., то как же можно поступать с обычным человеком?
Как пишет в «МК» Мурат Атаев «Даже Российская армия, имевшая достаточно техники, современного вооружения и прочих ресурсов, не была безусловным фаворитом в борьбе с окопавшимися боевиками. Пусть техники было много – но это была уже не победоносная, несокрушимая Красная Армия середины XX века». Поэтому и руководство региона было в растерянности и повело себя нерешительно.
В этих условиях наиболее достойно и мужественно повел себя мэр Махачкалы Саид Амиров. Он выступил с обращением к дагестанцам. И сразу вокруг мэра столицы стали собираться сторонники, которые и стали ядром махачкалинской Интербригады.
Создание ополчений, поддержка населения региона необходимы были Российской армии. И армия ее впервые почувствовала в Дагестане. Об этом прямо пишет в книге: «Моя война. Чеченский дневник окопного генерала» Геннадий Трошев.
Успешная война на Кавказе стала политическим трамплином для нового руководителя России – Владимира Путина. Но сегодня об этих событиях почему-то забыли.
Анализ судебных заседаний, проведённых по делу Саида Амирова, удостоверяет о грубейших нарушениях порядка уголовного судопроизводства. Вместо того чтобы возобновить производство дела по факту убийства Гаджибекова А.И., следствие неправомерно вынесло новое постановление о возбуждении уголовного дела, не проверив сведения, содержащиеся в рапорте следователя, который затем и продолжил расследование по данному делу.
В первый же день задержания, как заявил на суде Саид Амиров, следователь стал предлагать ему «признаться и сотрудничать со следствием». А. глава государства В. Путин утверждает публично, что «у нас не 37 г.».
Врачи и эксперты утверждают, что Саид Амиров не может обслуживать себя и постоянно нуждается в уходе, что в СИЗО нет условий для его обслуживания. Но судьи, не обращая внимания на эти обстоятельства, утверждают, что может.
Эти страдания обязаны услышать глава государства В. Путин, а также новый глава Дагестана. Стыдно же будет не только перед народом, но и перед своими детьми и внуками за бездействие по делу Саида Амирова, который содержится в СИЗО, не имея надлежащего ухода.
Политологи утверждают, что события в Дагестане августа 1999 г. сделали успешной карьеру В. Путина. Освобождение Саида Амирова в августе 2013 г. из-под стражи, несомненно, будет способствовать авторитету власти Президента России В. Путина. Этого желают не только дагестанцы, но и желает многонациональный народ России.