Блог «За Правосудие!»

Конституция России (ст.48) устанавливает, что каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи. Каждый задержанный, заключенный под стражу, обвиняемый в совершении преступления имеет право пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента соответственно задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения. Эти требования Основного закона страны позволяют защитить каждого от произвола следователя, который, как показывает история нашей страны, не всегда пытался установить именно того, кто совершил преступление, а путём неправомерных действий (бездействия) и решений порой склонял к оговорам тех, кто никаких преступлений не совершал. Установленные в Конституции РФ гарантии прав и свобод граждан позволяют именно адвокату, добиваясь правосудия, защитить своего доверителя в том числе и от судьи, который покрывает своими неправомерными действиями (бездействием) и решениями зло, творимое следователем, считающим свои убеждения выше требований Конституции РФ и иных законов. Однако смысл и содержание, действующих в стране законов, не всегда соответствует применению их в действительности. О том, как это происходит, свидетельствуют примеры из моей адвокатской практики. 21 ноября 2012 г. в 16 час. 35 мин. Чащин С.М. был задержан по подозрению в создании и руководстве устойчивой вооружённой группы (банды), совершении убийства Г. в 2001 г, П. в 2005 г., покушении на убийство И. в 2002 г., а также незаконном приобретении и хранении огнестрельного оружия и боеприпасов. Подозрение в столь тяжких преступлениях требовало обязательного участия защитника (ст. 51 УПК РФ). Чащин С.М. заявил следователю А. Островидову, что желает воспользоваться услугами адвоката Осина В.В., готов дать пояснения по существу имеющихся в отношении его подозрений после консультаций с адвокатом. Это ходатайство было занесено в протокол задержания. Однако следователь, игнорируя требования ст. 48 Конституции РФ на получение квалифицированной юридической помощи избранным им адвокатом с момента фактического задержания, а также требования ст. 1, 6, 7, 11,14,16,46,49,50,51 УПК РФ, не обеспечил Чащину С.М. участие в качестве защитника адвоката Осина В.В. с момента его фактического задержания.

Более того, при предъявлении обвинения Чащину С.М., следователь по своему назначению пригласил, без каких-либо просьб Чащина С.М., в качестве его защитника адвоката Николаева, объяснив Чащину С.М. мое отсутствие тем, что меня не могли найти. Это была явная ложь, так как следователь знал, как можно со мной связаться по телефону, либо мог дать телефонограмму в Адвокатскую контору, где я работаю, либо, как это следователь делал не раз, отправить мне уведомление по факсу. Ничего из того, что мог сделать следователь, им сделано не было.

Так, обманным путём, в деле принимал участие адвокат по назначению следователя, который уже знал о просьбе Чащина С.М., что он желает именно моего участия в деле в качестве защитника. Узнав от родственников Чащина С.М., что его задержали, 21 ноября 2012 г. я направил следователю через почту и по факсу письменное уведомление, в котором указал: «На основании удостоверения № 3930, выданного ГУ МЮ РФ по г. Москве 24 марта 2003 г. и ордера № 1405 от «21» ноября 2012г. на ведение уголовного дела в отношении Чащина Сергея Михайловича на предварительном следствии прошу:

1. Допустить меня в качестве защитника к участию в деле с 22 ноября 2012 г.

2. Письменно известить ИВС (или СИЗО) ГУВД г. Москвы о предоставлении мне с «22» ноября 2012г. свиданий с Чащиным Сергеем Михайловичем наедине, без ограничения их количества и продолжительности на весь период предварительного следствия.

3. Ознакомить меня с постановлением о возбуждении уголовного дела, постановлением о применении меры пресечения, иными документами, которые должны были предъявляться Чащину Сергею Михайловичу.

4.Вручить мне копию постановления о привлечении Чащина Сергея Михайловича в качестве обвиняемого.

5. С настоящего момента никаких следственных действий без моего участия с Чащиным Сергеем Михайловичем не проводить, известив его о моём вступлении в дело и заблаговременно извещая меня о дате следственного действия телефонограммой в Адвокатскую контору «Басманная» № 20 (контактные данные).

6. Отказ от защитника в моем лице либо желание защищаться самостоятельно прошу оформить собственноручным заявлением Чащина Сергея Михайловича, сделанным в моем присутствии либо в присутствии избранного им другого защитника».

Приложив копию ордера Коллегии адвокатов «Московская городская коллегия адвокатов» № 1405 от 21 ноября 2012 г. , стал ожидать ответа. На своё обращение я 21 ноября 2012 г. за №202-33-оф получил от следователя уведомление, в котором мне напоминалось, что ранее я защищал Леснякова Д.В., который вновь привлечен в качестве обвиняемого по делу № 374210.

Поэтому следователь просил меня учесть «данные обстоятельства при решении вопроса о защите интересов обвиняемого Чащина С.М.» Моя работа в качестве защитника подсудимого Леснякова Д.В. никак не препятствовала участию в качестве защитника обвиняемого Чащина С.М. Именно об этом я сообщил следователю А. Островидову по телефону. На, что мне следователь сказал: «Но у меня же нет подлинника вашего ордера на защиту Чащина С.М.». Я ответил: «Готов привезти его хоть сейчас». Когда я прибыл в следственное подразделение , следователь попросил передать ему моё письменное ходатайство о вступлении в дело и ордер, после того, как это было сделано, следователь передал мне копию постановления о моём отводе от 22 ноября 2012 г. в качестве защитника обвиняемого Чащина С.М.

Это важный факт, так как письменно удостоверенная в протоколе задержания Чащина С.М. его просьба об обеспечении моего участия в деле была следователем оставлена без разрешения по существу. Тем самым следователем были нарушены ст.45,48,49 Конституции РФ и ст. 1, п.33 ст. 5, 6, 7, 11, 14, 16, п.4, , 9, 21 ст.47, ст. 49-51, 119-122 УПК РФ. Следователь не рассмотрел ходатайство Чащина С.М. о моём участии по оказанию ему квалифицированной юридической помощи в установленные ст. 121 УПК РФ сроки. Следователь не вынес, как того требует ст. 122 УПК РФ, постановления о полном или частичном отказе в его удовлетворении. Всё это лишило Чащина С.М. возможности обжаловать такие действия (бездействие) и решение следователя в суде в порядке, установленном главой 16 УПК РФ. Мой отвод от участия в уголовном деле по защите Чащина С.М. следователь мотивировал тем, что «интересы обвиняемого Чащина С.М. противоречат интересам обвиняемых Леснякова Д.В., Завьялова Д.А., Фреера С.Н. и Кузьменко И.В.» Эти утверждения следователя не соответствуют действительности. С 10 марта 2011 г. следователь препятствует моему вступлению в дело № 374210, обосновывая это надуманными суждениями о том, что избранная Завьяловым, Фреером и Кузьменко позиция может противоречить позиции Леснякова Д.В. 18 мая 2011 г. Пресненский районный суд г. Москвы вынес постановление, которым признал незаконными и необоснованными действия (бездействие) и решения следователя по особо важным делам Следственного комитета РФ по г. Москве капитана юстиции Островидова А.А., связанные с моей невозможностью вступить в дело, и оказывать юридическую помощь обвиняемым Завьялову Д.А., Фрееру С.Н., Кузьменко И.В.

Однако, игнорируя судебное решение, следователь Островидов А. более 22 месяцев допущенные нарушения требований Конституции РФ (ст. 2, 15, 18, 21, 45, 46, 48) и ч. 3 и 4 ст. 49 УПК РФ, не устраняет. Следователь не уведомил меня о том, когда и где я могу ознакомиться с постановлением о возбуждении уголовного дела, постановлениями о применении Завьялову, Фрееру и Кузьменко меры пресечения и иными документами, которые должны были предъявляться им (ст. 53 УПК РФ). До настоящего времени следователь не вручил мне копий постановлений о привлечении Фреера, Завьялова и Кузьменко в качестве обвиняемых, продолжая нарушать требования ч.1 п.6 ст. 53 и ч.8 ст. 172 УПК РФ, а также требования ст. 49 Конституции РФ о доказывании виновности обвиняемого в порядке, предусмотренном федеральным законом.

Поэтому утверждения следователя в постановлении о том, что интересы обвиняемого Чащина С.М. противоречат интересам обвиняемых Завьялова Д.А., Фреера С.Н. и Кузьменко И.В. никакими доказательствами не подтверждаются. Никто из названных лиц до настоящего времени даже не допрошен. Следователь не располагает никакими данными о позиции обвиняемых Завьялова Д.А., Фреера С.Н. и Кузьменко И.В. Как же при таких обстоятельствах можно в официальном документе утверждать, что интересы Завьялова Д.А., Фреера С.Н. и Кузьменко И.В. противоречат интересам Чащина С.М.?

Такие утверждения нельзя считать даже предположениями следователя, поскольку суд 18 мая 2011 г, своим решением признал такие домыслы следователя, незаконными и необоснованными. Эти обстоятельства дают основания полагать о фальсификации следователем данных, удостоверяющих основания моего отвода. Так полагать позволяют и утверждения следователя о том, что в ходе судебного разбирательства по делу № 353852 подсудимый Лесняков Д.В. давал показания, подтверждающие обвинение, предъявленное Чащину С.М. Эти утверждения следователя, также не соответствуют действительности. Я принимал участие в качестве защитника Леснякова Д.В. и на предварительном следствии в суде. В ходе судебного заседания осуществлял аудиозапись, предупреждая об этом председательствующего и участников процесса.

Кроме того, мной, более чем на 1000 листах, получены заверенные судом копии судебных заседаний. Анализ названных документов удостоверяет, что нет показаний Леснякова Д.В., подтверждающих обвинение, предъявленное Чащину С.М. Фамилия Чащин, ни разу даже не называлась Лесняковым во время судебного заседания. В этой связи, утверждения следователя в постановлении о том, что показания Леснякова Д.В., данные им во время судебного заседания приобщены в качестве доказательств обвинения по уголовному делу № 374210», не соответствуют действительности. Нельзя приобщить к делу то, чего нет.

При расследовании уголовного дела № 374210 следователь продолжал действовать неправомерно. Так, не исполняя решение суда от 18 мая 2011 г., Островидов А. стал повестками вызывать меня по данному делу для допроса в качестве свидетеля. Новый произвол следователя я обжаловал в суде и 23 июня 2011 г. суд постановил, признать незаконными и необоснованными действия следователя Островидова А. по вызову защитника Осина В.В. для допроса в качестве свидетеля. С таким решением суда следователь не согласился и обжаловал его. 1 августа 2011 г. судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда производство по жалобе следователя прекратила на том основании, что следователь не обладает правом обжалования постановления суда, а государственный обвинитель и вышестоящий прокуратур, решение суда не обжаловали. Произвол следователя мог остановить только руководитель следственного органа. В соответствии с положениями п.6 ч. 1 ст. 39 УПК РФ, руководитель следственного органа уполномочен отстранять следователя от дальнейшего производства расследования, если им допущено нарушение требований УПК РФ. Несмотря на то, что следователем Островидовым А. были нарушены не только требования УПК РФ, что удостоверено дважды решениями судов, вступивших в законную силу, но и требования Конституции РФ (ст. 2, ч. 2 ст. 15, 17,45, 46, 48,49), он продолжает дальнейшее расследование дела № 374210 уже в чине майора. Моё ходатайство, направленное Руководителю следственного комитета России, об отстранении следователя Островидова А. от дальнейшего производства расследования данного дела, остаётся не рассмотренным до настоящего времени. Складывается парадоксальная ситуация.

Суд, признав действия (бездействие) и решение следователя незаконными и необоснованными, не может его отменить и не может на следователя наложить никакого взыскания за неисполнение своих обязанностей. Отменить своё незаконное постановление не может следователь. Согласно предписаний п. 2-1 ч. 1 ст. 39 УПК РФ, только руководитель следственного органа уполномочен отменять незаконные или необоснованные постановления следователя. Но и этого руководители следственного органа не делают. Полагаю, что это и позволило следователю вновь, не считаясь с требованиями закона и фактическими обстоятельствами, изложенными в протоколах судебного заседания по делу Леснякова Д.В., продолжить не только игнорировать Конституцию РФ и иные законы, но и в своих постановлениях ссылаться на обстоятельства, которых не было в реальной действительности. Фактически на домыслах основывать основания моего неучастия по защите Чащина С.М. и Фаизова Р.Р.

Это очень опасная ситуация, как для лиц, которых обвиняет следователь, так и для тех, кто должен принимать решение по жалобам на следователя. Оставленное без внимания руководителей следственного органа своеволие следователя Островидова А. не могло не оказать своего влияние и на действия (бездействие) и решения судей Пресненского районного суда г. Москвы. Конституция РФ (ст. 46) устанавливает, что каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод. Решения и действия (или бездействие) органов государственной власти и должностных лиц могут быть обжалованы в суде. Действительно, такое происходит на практике. Есть такие смелые судьи. Но очень робко повела себя и судья, которая ранее дважды принимала решения о том, что следователь Островидов А. действует незаконно и необоснованно. 22 ноября 2012 г. она рассматривала ходатайство следователя об избрании Чащину С.М. меры пресечения в виде заключения под стражу.

Статус защитника адвокат получает по воле своего доверителя. Предъявив ордер и удостоверение, адвокат получает все права, предусмотренные Конституцией РФ и УПК РФ. Лишить адвоката этого статуса, кроме доверителя, не может никто. Секретарём Адвокатской конторы «Басманная» № 20, мне был выписан ордер № 1412 от 22 ноября 2012 г. именно для участия в Пресненском районном суде г. Москвы. Этот ордер и удостоверение адвоката я предъявил суду в 16 час. Тем самым, я выполнил все условия, которые необходимы, по требованиям ч. 4 ст. 49 УПК РФ, для моего допуска к участию в суде. Судебное разбирательство по делу Чащина С.М. началось в 18 час. 16 мин. Председательствующий объявил состав суда, а также сообщил, кто является представителем прокуратуры, защитником, секретарём судебного заседания, разъяснил участникам процесса их право заявить отводы. Отводов указанным лицам не заявлено. Об этом имеется запись в выписке из протокола судебного заседания от 22 ноября 2012 г. После этой процедуры председательствующий стал разъяснять обвиняемому Чащину С.М. его права и обязанности. Этот факт, удостоверен записью в выписке из протокола судебного заседания от 22 ноября 2012 г. , что мне с большим трудом удалось получить только 25 декабря 2012 г. Затем суд перешёл к процедурам, связанным с заявлениями и разрешением ходатайств. Последовало ходатайство следователя Островидова А. о приобщении к материалам копии ордера адвоката Николаева С.В. по назначению, обоснованное тем, что вчера с ним проводились следственные действия. При этом следователь заявил: «Что касается защитника Осина В.В., то следствием принято решение об отводе его в качестве защитника Чащина С.М. Прошу приобщить копию постановления об отводе защитника и сопроводительное письмо адвокату Осину». Я, несомненно, возражал по этому ходатайству, но в выписке из протокола судебного заседания от 22 ноября 2012 г. записано, что «Возражений от участников процесса не поступило».

Почему такое произошло? 23 ноября 2012 г. я поинтересовался у помощника судьи, когда будет изготовлен протокол судебного заседания. Мне ответили, что не скоро. Когда 26 ноября 2012 г. мне сказали, что протокол не готов, я написал письменное ходатайство в суд, в котором просил предоставить мне возможность ознакомиться с материалами дела и выдать копию протокола судебного заседания. Этот факт удостоверяет мое ходатайство № 1-4377 от 26.11.12 г. переданное в экспедицию. Мною не было допущено нарушений срока подачи письменного ходатайства, установленного ч. 7 ст. 259 УПК РФ. Окончание срока подачи ходатайства приходилось 24 ноября 2012 г., но 24 и 25 ноября 2012 г. были нерабочими днями, поэтому в соответствии с положениями ч. 2 ст. 128 УПК РФ, последним днём срока подачи ходатайства был первый, следующий за ними рабочий день, а именно: 26 ноября 2012 г. Ответа на это обращение в суд, я не получил.

Я не получил не только возможности своевременно ознакомиться с протоколом судебного разбирательства в той части, в какой это касалось событий моего участия в деле, но и не был извещен о дате подписания протокола и времени, когда я с ним могу ознакомиться. Поэтому я вынужден был 12.12.12 г. № 1-4633, обратиться в суд с такой просьбой повторно. Только 25 декабря 2012 г. я получил из суда выписку из протокола судебного заседания. Поэтому никаких замечаний на протокол судебного заседания я не мог сделать по причинам от меня не зависимым. Считаю это грубейшим нарушением прав моего доверителя Чащина С.М. и моих прав, установленных Конституцией РФ (ст. 2, ч. 2 ст. 15, ст. 18, 46, 48, 49,120); УПК РФ (ст. 1, 6, 7, 14, 16, 69, 72, 73-75, 87, 88, 108, 119-122, 256, 259, 266, 271), а также ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» (ст.1, 2, 6, 7, 8, 18).

Дальнейшее судебное разбирательство показало, что решение о моём отводе было неправомерным. После постановления суда — ходатайство следователя удовлетворить, заявил ходатайство прокурор. Он просил суд «освободить от участия в рассмотрении ходатайства защитника адвоката Осина, поскольку следователем принято решение об отводе данного защитника, поскольку ранее допрошенный подсудимый Лесняков давал показания, он также привлекается по данному делу по другим эпизодам, он давал изобличающие Чащина показания и его защиту осуществлял также адвокат Осин. В соответствии с ч.6 ст. 49 УПК РФ одно и то же лицо не может быть защитником обвиняемых, если их позиция противоречит. Считаю, адвокат Осин не может защищать Чащина, и полагаю необходимым освободить его от участия в рассмотрении ходатайства». Так изложено ходатайство прокурора в выписке из протокола судебного заседания от 22 ноября 2012 г. Произвол, изложенный в постановлении следователя о моём отводе, бездоказательно пересказал государственный обвинитель, обязанный в соответствии с ч.3 ст.37 УПК РФ обеспечивать законность и обоснованность любого, поддерживаемого им документа. При этом прокурор не подтвердил никакими доказательствами свои утверждения о том, что Лесняков давал показания, изобличающие Чащина.

Таким образом, неправомерно действовала не только сторона обвинения. Но обязательный для судьи порядок уголовного судопроизводства, установленный УПК РФ, не соблюдался. Вопрос об отводе, согласно требованиям ст. 266 УПК РФ, должен разрешаться судом до разъяснения председательствующим подсудимому его прав в судебном заседании, предусмотренных ст.47 УПК РФ и до подачи участниками судебного разбирательства заявлений и ходатайств, предусмотренных ст. 271 УПК РФ. Выписка из протокола судебного заседания от 22 ноября 2012 г. удостоверяет, что все процедуры, связанные с отводами судом были соблюдены и участниками судебного разбирательства, как указано в выписке из протокола «Отводов указанным лицам не заявлено».

В этой связи, сделанное прокурором заявление о моём отводе на стадии рассмотрения заявлений и ходатайств, нельзя считать правомерным. Обоснование о моём отводе, сделанное прокурором, является голословным, не подтверждено никакими доказательствами и не соответствует действительности. Прежде всего, суждения прокурора о том, что подсудимый Лесняков «давал изобличающие Чащина показания», не были подтверждены никакими доказательствами . Прокурор не предъявил мне и суду никаких доказательств того, что ранее допрошенный по делу Лесняков «давал изобличающие Чащина показания». Таких доказательств не было ни у следователя, не появились они и за время судебного разбирательства по делу Леснякова Д.В.

Кроме того, мой отвод прокурор обосновывает тем, что «В соответствии с ч. 6 ст. 49 УПК РФ одно и тоже лицо не может быть защитником обвиняемых, если их позиция противоречит». Так записано в выписке из протокола судебного заседания от 22 ноября 2012 г. Эти суждения прокурора также являются голословными, не подтверждены никакими доказательствами. Прокурор не привёл никаких доказательств того, что я в настоящее время осуществляю защиту и Чащина С.М., и Леснякова Д.В. Прокурор, также не привёл никаких доказательств того, что интересы Чащина С.М. противоречат в настоящее время интересам Леснякова Д.В. А именно это и могло быть основанием для моего отвода. Все основания моего отвода были прокурором надуманы, голословны, поскольку свои утверждения он не подтвердил никакими доказательствами. Его суждения не соответствовали требованиям ст. 1, 6, 7, 14, 49,53, 69 и 72 УПК РФ. Возражая прокурору, я обращал внимание суда на то, что являюсь адвокатом по соглашению, что имел право вступить в дело с 21 ноября 2012 г. с момента задержания моего доверителя следователем, как того требует ст. 48 Конституции РФ. Чащин С.М. говорил следователю: «Желаю воспользоваться услугами адвоката Осина Владимира Владимировича, готов дать пояснения по существу имеющихся в отношении меня подозрений после консультации с ним». Этот факт удостоверен в протоколе задержания подозреваемого от 21 ноября 2012 г.

Однако следователь не только не исполнил требования ст. 16, 46, 49, 50, 51, 52. 53 УПК РФ, но и не уведомил меня о том, что Чащин С.М. был задержан 21 ноября 2012 г. Более того, следователь пригласил для участия в следственных действиях без согласия Чащина С.М. и проведения процедур, связанных с назначением, адвоката Николаева С.В. Я обращал внимание суда на то, что неправомерные действия (бездействие) и решение следователя о моём отводе я буду обжаловать в порядке, установленном ст.123 — 125 УПК РФ. Но, в настоящее время, я правомерно участвую в судебном заседании, предъявил ордер на защиту Чащина С.М. именно в суде, а не на предварительном следствии, как это сделал следователь, предъявив ксерокопию ордера адвоката Николаева С.В. Анализ постановления следователя об отводе защитника убеждает, что никаких противоречий интересов между Чащиным С.М. и Лесняковым Д.В. не существует. И тот и другой не признают предъявленного им обвинения. Следователем не приводится никаких доказательств того, что Лесняков Д.В. является свидетелем, изобличающим Чащина С.М., что и могло бы свидетельствовать о противоречиях их интересов. Но, они оба, как указывает следователь в своем постановлении, не признают своей вины в предъявленном им обвинении. Этот факт прямо свидетельствует о том, что у них нет никаких противоречивых интересов. Ни Лесняков Д.В. не свидетельствует против Чащина С.М., ни Чащин С.М. не свидетельствует против Леснякова Д.В. Эти доводы не были опровергнуты во время судебного разбирательства ни следователем, ни прокурором, о чём прямо свидетельствует запись в протоколе судебного заседания от 22 ноября 2012 г.

Мой отвод следователь обосновал ссылкой на ч. 6 ст. 49 УПК РФ, что одно и то же лицо не может быть защитником двух подозреваемых или обвиняемых, если интересы одного из них противоречат интересам другого. По поводу противоречий интересов Чащина С.М. интересам Леснякова Д.В. следователь также не привёл никаких доказательств. Факт того, что в настоящее время я не являюсь защитником Леснякова Д.В., удостоверяется содержанием постановления следователя, в котором указано, что «адвокат Осин В.В. осуществлял защиту обвиняемого Леснякова Д.В. по уголовному делу № 353852». Поэтому я не являюсь защитником и Леснякова Д.В. и Чащина С.М. В этой связи ссылки на ч. 6 ст. 49 УПК РФ, как на основания моего отвода от участия в производстве по уголовному делу в качестве защитника Чащина С.М. являются несостоятельными. Столь же несостоятельными являются и ссылки на п. 3 ч. 1 ст. 72 УПК РФ, поскольку следователем не представлено никаких доказательств, которые свидетельствовали о том, что интересы Леснякова Д.В., которому я ранее оказывал юридическую помощь, противоречат интересам Чащина С.М.

Неправомерные действия (бездействия) и решения следователя нарушают не только конституционные права моего доверителя Чащина С.М., но и мои конституционные права на свободное использование своих способностей и право труд (ст. 34, 37 Конституция РФ) и процессуальные права на доступ к правосудию и исполнению моих обязанностей по оказанию Чащину С.М. квалифицированной юридической помощи (ст. 48 Конституции РФ). Кроме того, я, в отличие от следователя, получающего стабильное государственное жалование, живу за вознаграждения от доверителей. С этой суммы плачу все налоги, отчисляю на общие нужды адвокатской палаты, а также МГКА. Неправомерный отвод лишает меня средств к существованию, заставляя меня добиваться доступа к правосудию, без какой-либо оплаты. Но всех этих доводов судья не услышал. Было удивительно и то, что судья, прекрасно зная, как надо оформлять отвод, действовала вопреки требованиям закона. Судья в совещательную комнату для принятия решения о моём отводе не удалилась, своё решение не изложила в виде отдельного процессуального документа. Судья вынесла своё решение в зале судебного заседания, а её решение было записано только в протоколе судебного заседания. Это явилось грубейшим нарушением требований Конституции РФ (ст. 2, ч. 2 ст. 15, ст. 18, 46, 48, 49,120); УПК РФ (ст. 1, 6, 7, 14, 16, 69, 72, 73-75, 87, 88, 108, 119-122, 256, 259, 266, 271), а также ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» (ст.1, 2, 6, 7, 8, 18).

Требования ст. 256 УПК РФ написаны не случайно. Они возникли из-за того, что поспешными судебными решениями по основным вопросам судебного разбирательства, искалечены судьбы сотен тысяч людей в нашей стране. Поэтому мудрый законодатель обязал судей выносить решение об отводе только в совещательной комнате и с обязательным вынесением отдельного процессуального документа. Чтобы судебное решение не основывалась на эмоциях, а принималось осознанно, с учётом представленных суду доказательств. Одно только это нарушение порядка уголовного судопроизводства является основанием для отмены неправосудного судебного решения о моём отводе.

Суд постановил: ходатайство прокурора удовлетворить и освободить адвоката Осина от участия в рассмотрении ходатайства по тем основаниям, что суду представлено неотменённое постановление следователя об отводе защитника, следователь является самостоятельным процессуальным лицом и решает вопрос о возможности участия адвоката в деле. Учитывая, что суд рассматривает ходатайство следователя по представленным материалам, суд полагает необходимым освободить адвоката Осина от участия в рассмотрении ходатайства.

Так сформулировано решения суда в выписке из протокола судебного заседания от 22 ноября 2012 г. Решении суда не мотивировано. Оно не опровергает мои доводы о том, что заявление прокурора о моём отводе не обосновано никакими доказательствами, а также в нём не дана оценка моим доводам о том, что постановление следователя о моём отводе, которое он представил суду, является незаконным и необоснованным. Суд не вправе был освобождать меня от участия в деле, когда решался вопрос об избрании Чащину С.М. меры пресечения в виде заключения под стражу, только потому, что «суду представлено неотменённое постановление следователя о моём отводе». В соответствии с положениями ст. 69 и 72 УПК РФ, решение о моём отводе в суде может принять только суд и никакие постановления следователя о моём отводе не имеют для суда никакого значения.

Только наличие в отношении подозреваемого или обвиняемого неотменённого постановления следователя о прекращении уголовного дела по тому же обвинению либо об отказе в возбуждении уголовного дела, является основанием для прекращения уголовного преследования в отношении подозреваемого или обвиняемого (п. 5 ч. 1 ст. 27 УПК РФ). Поэтому, решение следователя о моём отводе действует, пока оно не будет отменено, только на досудебной стадии производства по данному делу. На всех судебных стадиях я имею право принимать участие. И только сам суд, удостоверившись, что имеются законные основания о моём неучастии в качестве защитника Чащина С.М., удостоверенные доказательствами, может вынести отдельное постановление, в порядке, предусмотренном ст. 256 УПК РФ, т.е. в совещательной комнате и изложить в виде отдельного процессуального документа. Суждение суда о том, что «суд рассматривает ходатайство следователя по представленным материалам, полагает необходимым освободить адвоката Осина от участия в рассмотрении ходатайства», прямо свидетельствуют о том, что суд игнорирует требования Конституции РФ (ст. 2, ч. 2 ст. 15, ст. 18, 46, 48, 49,120); УПК РФ (ст. 1, 6, 7, 14, 16, 69, 72, 73-75, 87, 88, 108, 119-122, 256, 259, 266, 271), а также ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» (ст.1, 2, 6, 7, 8, 18). Тем самым для суда оказался решающим тот факт, что суд «рассматривает ходатайство следователя по представленным материалам», а не требования ст. 2 Конституции РФ о том, что «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства; что органы государственной власти и должностные лица обязаны соблюдать Конституцию РФ и законы (ст. 15 Конституции РФ); что каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод (ст. 46 Конституции РФ); что каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи избранным им защитником с момента задержание (48 Конституции РФ); что виновность каждого должна доказываться по правилам, предусмотренным федеральным законом (ст. 49 Конституции РФ). Суд совершенно забыл, что порядок уголовного судопроизводства, установленный УПК РФ, является обязательным для судов (ст. 1 УПК РФ); что назначением уголовного судопроизводства является и защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения её прав и свобод (ст. 6 УПК РФ); что постановление судьи должно быть законным, обоснованным и мотивированным (ст. 7 УПК РФ); что избрание Чащину С.М. меры пресечения в виде заключения под стражу осуществляется с грубейшим нарушением требований ст. 10, 47, 49,50,53 УПК РФ.

Обосновывая мой отвод тем, что «следователь является самостоятельным процессуальным лицом и решает вопрос о возможности участия адвоката в деле», суд совершенно забыл своё назначение — создать необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Суд забыл, что стороны обвинения и защиты равноправны перед судом и уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон. Функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела отделены друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган или одно и то же должностное лицо (ст. 15 УПК РФ).

Несомненно, такое решение суда я обжаловал, обратившись в только 26 декабря 2012 г. судебную коллегию по уголовным делам Московского городского суда, поскольку судья не вынесла отдельного процессуального документа о моём отводе, как того требовала ст. 256 УПК РФ, а выписку из протокола судебного заседания, в котором и было изложено решение судьи о моём отводе, я получил только 25 декабря 2012 г. Столь огромные нарушения, допущенные судом, высшая надзорная инстанция не могла не заметить. Поэтому были надежды на то, что решение суда «освободить адвоката Осина от участия в рассмотрении ходатайства по тем основаниям, что суду представлено неотменённое постановление следователя об отводе защитника», будет отменено. Надежды оказались напрасными. В соответствии с действующими на 2012 г. положениями ст. 355 УПК РФ жалоба приносится через суд, вынесший обжалуемое судебное решение. Ходатайствовал о восстановлении срока обжалования. По истечении срока обжалования, (10 суток со дня принятия судом решения), суд, вынесший обжалуемое решение, направляет уголовное дело с принесённой жалобой в суд кассационной инстанции, о чём сообщается сторонам. Ничего о том, что судья, вынесший обжалуемое решение, по своей инициативе, может не направить жалобу в суд кассационной инстанции, в ст. 359 УПК РФ не говорится. Только направить и всё. Лицо, подавшее жалобу, вправе отозвать её до начала заседания суда кассационной инстанции. 23 января 2013 г. я получил уведомление судьи от 09.01.13 г., отправленное мне почтой 14 января 2013 г. В нём указывалось, что «Возвращаю Вашу кассационную жалобу, поступившую в Пресненский районный суд г. Москвы 26.12.12, поскольку в соответствии со ст. 355 ч. 5 УПК РФ не подлежат обжалованию определения или постановления, вынесенные в ходе судебного разбирательства о порядке исследования доказательств, об удовлетворении или отклонении ходатайств участников судебного разбирательства».

Удивительные суждения суда. Прежде всего, я не обжаловал постановление суда о порядке исследования доказательств, об удовлетворении или отклонении ходатайств участников судебного разбирательства, вынесенное в ходе судебного разбирательства, а обжаловал бездействие судьи, игнорирующей требования ст. 256 УПК РФ, о неисполнении порядка вынесения постановления и её решение о моём отводе. В указанной статье однозначно определено, что постановление об отводе выносится в совещательной комнате и излагается в виде отдельного процессуального документа. Таким документом должно быть отдельное постановление. То, что судья не исполнила этого требования закона, не вынесла в ходе судебного разбирательства отдельного процессуального документа, а своё решение отразила лишь в протоколе судебного заседания, уже является предметом судебного разбирательства в суде кассационной инстанции. Кроме того, решение об отводе кого-либо из участников процесса, не названо в ч.5 ст. 355 УПК РФ в числе не подлежащих обжалованию.

Отвод защитника обвиняемого затрагивает гарантированное Конституцией РФ (ст.48) право обвиняемого на получение квалифицированной юридической помощи, избранным им защитником, а не назначенным помимо воли обвиняемого, следователем. Именно поэтому оно должно быть обжаловано в самые короткие сроки. Поскольку обвиняемый нуждается в получении правовой помощи избранным им адвокатом, а не тем, что осуществляет его защиту в настоящее время. Конституционный Суд РФ в своём Определении от 14 октября 2004 г. № 333-О указал, что суд с учётом всех обстоятельств дела обязан оценить, насколько обосновано в каждом конкретном случае обвиняемому отказывается в допуске выбранного им защитника к участию в уголовном деле. Конституционный Суд РФ неоднократно в своих решениях отмечал, что действующее законодательство позволяет обжаловать в судебном порядке решения и действия (бездействие) следователя, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию, и не предполагает произвольных действий правоприменителя, каким-либо образом ограничивать это право. В Определении Конституционного Суда РФ от 21 декабря 2001 г. № 298-0 отмечается, что Конвенция о защите прав человека и основных свобод в ст. 6 закрепляет право на судебную защиту, предполагающее обеспечение каждому при определении его гражданских прав и обязанностей доступа к правосудию в разумный срок, что служит гарантией от чрезмерного, не обусловленного конституционно оправданными целями ограничения прав и свобод граждан, в частности, на досудебных стадиях производства по уголовному делу. Конституционный Суда РФ в своих решениях неоднократно утверждал, что гарантируемое ст. 46 Конституции РФ право каждого на судебную защиту и обжалование в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан, не подлежит ограничению. Отложение проверки законности и обоснованности таких решений до стадии судебного разбирательства может причинить ущерб, восполнение которого в дальнейшем окажется неосуществимым. В этих случаях контроль за действиями и решениями органов предварительного расследования со стороны суда, имеющий место лишь при рассмотрении им уголовного дела, т.е. на следующем этапе производства, не является эффективным средством восстановления нарушенных прав, и поэтому заинтересованным лицам должна быть обеспечена возможность незамедлительного обращения в ходе расследования с жалобой в суд.

В соответствии с требованиями ст. 6 ФКЗ «О Конституционном Суде РФ», решения Конституционного Суда РФ обязательны для всех судебных органов государственной власти и должностных лиц. Пленум Верховного Суда РФ указал, что к затрудняющим доступ граждан к правосудию следует относить такие действия (бездействие) либо решения должностных лиц, ограничивающие права граждан на участие в досудебном производстве по уголовному делу, которые создают гражданину препятствия для дальнейшего обращения за судебной защитой нарушенного права. Обязательная для всех позиция Конституционного Суда РФ и указания Пленума Верховного Суда РФ давали мне все основания для обжалования действий (бездействия) и решения судьи о моём отводе только на том основании, что имеется не отменённое постановление следователя о моём отводе на предварительном следствии, без исследования законности и обоснованности постановления следователя. Неправомерный возврат моей кассационной жалобы судьёй, чьи действия (бездействие) и решения я обжаловал, оставлял мне только право обжаловать новый судебный произвол в вышестоящей судебной инстанции. С 1 января 2013 г. вступившие в законную силу судебные решения обжалуются в суде кассационной инстанции. Именно туда я и обратился со своей жалобой, в которой указал все неправомерные действия (бездействие) и решения судьи.

Я просил суд:

1. Признать незаконными и необоснованными действия (бездействие) судьи Пресненского районного суда г. Москвы Васюченко Т.М., связанные с не направлением моей апелляционной жалобы от 14 января 2013 г. в суд апелляционной инстанции, в которой я обжаловал возврат моей жалобы на постановление следователя А. Островидова.

2. Признать незаконными и необоснованными действия (бездействие) судьи Пресненского районного суда г. Москвы Васюченко Т.М., связанные с не направлением моей апелляционной жалобы от 26 января 2012 г., в которой я обжаловал её решение о моём отводе во время избрания Чащину С.М. меры пресечения – содержание под стражей.

3. Отменить постановления суда: от 22 ноября 2012 г. о моём отводе от участия в качестве защитника Чащина С.М., от 17 декабря 2012 г. о возврате моей жалобы на незаконное постановление следователя, а также все последующие судебные решения и передать дело на новое судебное рассмотрение. Мою жалобу обязан был рассмотреть судья Московского городского суда, и по результатам изучения кассационной жалобы, по правилам ст. 401-8 УПК РФ, вынести постановление. Ничего, из того, что предписывает закон, правовая позиция Конституционного Суда РФ, указания Президиума Верховного Суда РФ, судья не сделал. Моя жлоба была возвращена лишь с указанием на то, что «возможность обжалования действий (бездействия) судьи нижестоящего суда, выразившиеся в ненаправлении по принадлежности поданных Вами жалоб, в порядке, установленном для пересмотра вступивших в законную силу судебных решений, законом не предусмотрена».

Прочитав эти строчки, я подумал, что пропустил какие-то изменения в ст. 46 Конституции РФ. Но ознакомившись с текстами Конституции РФ, опубликованными в 2013 г., понял, что судебного обжалования в суд действий (бездействия) никто не отменял. А значит, если кто-то по ошибке внес в УПК РФ, какие-либо дополнения, запрещающие обжаловать действия (бездействие) судьи, то оно не может применяться, поскольку Конституция РФ имеет высшую юридическую силу, прямое действие. Законы и иные правовые акты, принимаемые в РФ, не должны противоречить Основному закону (ст. 15 Конституции РФ). Неужели судья Московского городского суда Васильева Н.А. не знала этого? Дальнейшие суждения судьи в уведомлении о возврате моей кассационной жалобы убеждали, что судья Васильева Н.А. ошибочно толкует и положения п. 2 ч. 5 ст. 355 УПК РФ. Так, она указывает, что «постановление Пресненского районного суда г. Москвы от 22 ноября 2012 г., вынесенное в протокольной форме, об удовлетворении ходатайства прокурора об освобождении Вас как адвоката Чащина С.М. от участия в рассмотрении ходатайства следователя об избрании в отношении последнего меры пресечения в виде заключения под стражу относится к судебным решениям, которые в силу п.2 ст. 355 УПК РФ, в редакции, действовавшей до 1 января 2013 г., обжалованию не подлежат». Для таких утверждений у судьи не было никаких оснований. Я не обжаловал решение суда об удовлетворении ходатайства прокурора о моём отводе. Прежде всего, я обжаловал действия (бездействия) судьи, связанные с неисполнением требований ст.69 и 72 УПК РФ исследовать постановление следователя о моём отводе на предмет достоверности изложенных в нём сведений. Поскольку утверждения следователя о том, что Лесняков Д.В. давал в суде показания подтверждающие обвинение, предъявленное Чащину С.М. не соответствуют действительности. Суду такие показания не были предъявлены следователем. Поэтому утверждения следователя в постановлении о том, что он эти показания Леснякова Д.В. приобщил к материалам уголовного дела № 374210, нельзя считать достоверными. Не соответствуют действительности и утверждения следователя, изложенные в его постановлении о моём отводе, о том, что интересы Чащина С.М. противоречат интересам Завьялова Д.В., Фреера С.Н. и Кузьменко И.В. Эти лица не установлены, допросов их нет. Поэтому, какая у них будет позиция по делу, следствие не знает. Только может предполагать. На таких предположениях следователь Островидов А. уже пытался меня отвести от участия по делу № 374210, но решением Пресненского районного суда г. Москвы от 18 мая 2011 г. эти действия (бездействие) и решения суда были признаны незаконными и необоснованными.

Кроме того, я обжаловал действия (бездействие) судьи, связанные с принятием решения о моём отводе. Этой процедуре ст. 256 УПК РФ придаёт особое значение, описывая её исполнение. Постановив, удовлетворить ходатайство прокурора о моём отводе, судья обязана была его исполнить по правилам, изложенным в ст. 256 УПК РФ, удалившись в совещательную комнату, изложить отвод в виде отдельного процессуального документа. Этого судья не сделала. Я также обжаловал действия (бездействие) судьи, связанные с подачей мною кассационной (апелляционной) жалобы. Не имея никаких полномочий на возврат моей кассационной жалобы, судья неправомерно вернула её мне, обосновав свои действия (бездействие), также, как это сделала судья Московского городского суда Васюченко Т.М., — « в соответствии со ст. 355 ч. 5 УПК РФ не подлежит обжалованию постановление, вынесенное в ходе судебного разбирательства». Таким образом, есть все основания полагать, что игнорируя Конституцию Р.Ф., правовую позицию Конституционного Суда РФ, требования УПК РФ, указания Президиума Верховного Суда РФ, такую правоприменительную практику в г. Москве формирует судья московского городского суда Васильева Н.А. В этой связи практика дела по Чащину С.М. убеждает, что с помощью судей надзорных инстанций в стране либо можно добиться правосудия, деятельности по правилам, установленным Конституцией РФ и процессуальным законодательством, либо способствовать судебному произволу. Очень хотелось, чтобы судьи надзорных инстанция занимались первым. Иначе никакой гарант Конституции РФ, прав и свобод человека, формирующий исполнителей судебной власти страны, не справится с тем произволом, что в настоящее время имеет место в стране.