RSS
 

Остановит ли В. Путин такую правоприменительную практику?

28 Ноя

Конституционный Суд РФ  (КС) проверяет  конституционность закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле.

Так, например, КС  проверил на конституционность часть 4 статьи 27.5 Кодекса об административных правонарушениях (КоАП) РФ и пришёл к выводу, что срок административного задержания лица, находящегося в состоянии опьянения, нельзя исчислять со времени его вытрезвления http://www.rapsinews.ru/judicial_news/20161121/277177694.html

А законодатели, принимавшие такую норму, не знали, что она противоречит ч. 2 ст. 22 Конституции России?

А гарант Конституции, подписывая и обнародуя такой закон, тоже не ведал, что это подрывает его авторитет, как гаранта Конституции России?

Это решение Конституционного Суда РФ очень характеризует и тех, кто консультирует законодателей по правовым вопросам, а также помощников главы государства.

Академиком оказывается можно стать, опубликовав 50 статей и три монографии. Поэтому в стране их больше, чем в СССР, а правоприменительная практика  оказалась ниже уровня страны развитого социализма.

Но если с законами, что не способствуют признанию, соблюдению и защите прав и свобод человека и гражданина, как-то справляется КС, то со сложившейся правоприменительной практикой, что не соответствует действующему законодательству, полная беда.

КС до 2000 г. неоднократно в своих решениях, например, указывал: «Признать не соответствующими Конституции РФ… положения…. поскольку они, по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, исключают возможность судебного обжалования» http://main-law.ru/ksrf/5-p_ot_23-03-1999

Тем самым КС предпринимались  попытки контролировать не только соответствие действующих законов Основному Закону страны, но и соответствие правоприменительной практики требованиям Конституции России.

Прошло 16 лет.

Граждане А. и Б обратились в КС РФ с жалобой на несоответствие положений ст. 18 Федерального закона от 15 июля 1995 г. № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» (далее – закон о содержании под стражей) Конституции РФ.

В своем обращении они выразили мнение, что в этой норме присутствует неопределенность и в результате на практике для адвоката является обязательным получение разрешения о допуске к участию в уголовном деле в качестве защитника от лица или органа, в производстве которых находится дело. Адвокаты акцентировали внимание на том, что получение такого уведомления зависит от отряда объективных и субъективных обстоятельств, которые могут лишить подозреваемого (обвиняемого), содержащегося под стражей, права своевременно получить квалифицированную юридическую помощь, а адвоката – возможности выполнять свои профессиональные обязанности http://www.garant.ru/news/1020578/

Рассмотрев жалобу КС в своём решении указал, что свидания предоставляются защитнику по предъявлении удостоверения адвоката и ордера, а истребование у адвоката иных документов запрещается.

При этом КС полагает, что все перечисленные им толкования положений УПК являются очевидными. Следовательно, норма закона, на которую пожаловались адвокаты Карауловой, неопределенности не содержит и не может расцениваться как нарушающая их права. В связи с этим КС отказался принять жалобу к рассмотрению http://rapsinews.ru/judicial_analyst/20161123/277196378.html

Да, норма неопределённости не содержит, даже для студента юридического факультета, но права обвиняемого и её защитников фактически второе десятилетие в России нарушаются.

Мало того, что неделями приходится добиваться разрешения у следователя, так даже когда оно есть, в следственный изолятор, например, Лефортово можно пройти, отстояв всю ночь для записи в очередь. Как правило, проходят в день не более пяти, а в очереди бывает 15-20 человек.

А всё это время с доверителем проводится оперативно-розыскная работа, имеющая цель заключить досудебное соглашение о сотрудничестве либо получить согласие на рассмотрение дела в особом порядке досудебного разбирательства.

Как правило, это делается не с адвокатом, которого обвиняемый приглашает сам, а с помощью «карманного» адвоката следователя.

Никого уже не пугает тот факт, что из 900 000 подсудимых, около 700 000 осуждают в особом порядке досудебного соглашения, когда суд не проводит исследование и оценку доказательств, собранных по делу.

Приговор постановляется только на признательных показаниях подсудимого.

При этом никого не волнует то, что такое доказательство, как показания обвиняемого может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении его виновности совокупностью имеющихся по уголовному делу доказательств (ч. 2 ст. 77 УПК РФ).

Если нет доказывания, т.е. проверки и оценки, собранных по делу доказательств, как же могут постановлять приговор, без доказывания события преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления)?

Если все перечисленные КС толкования положений УПК являются очевидными, почему продолжают носить статус «следователь», «дознаватель», «руководитель следственного органа», «судья», которые эти очевидные положения закона не видят и не понимают?

В. Путин уволил высокопоставленных чиновников в связи с их избранием в РАН http://tass.ru/politika/3818529

Может гаранту Конституции В. Путину следует подобное сделать и с теми, кто не видит и не понимает очевидных положений УПК РФ?

Их ФИО,  звание, должность и место службы изложены в материалах уголовных дел.

 

Оставить комментарий

Вы должны войти, чтобы оставить комментарий.