Уже седьмой год действует норма, позволяющая осуществлять конфискацию у чиновников «сомнительной собственности», которую они не заработали бы и за сто лет « верной службы народу».
При этом не требуется устанавливать и доказывать, каким именно криминальным способом эта собственность оказалась у чиновника, устанавливать его виновность, а также тратить деньги на содержание их в местах лишения свободы. Забрали имущество и лишили права занимать государственные должности. Это сразу отобьёт охоту использовать свои полномочия для личного обогащения.
Процедура проста. Сверяются сведения, что изложил чиновник в декларации, с тем, чем он фактически обладает. Сделать это несложно. Никаких засад, оперативных разработок с использованием технических средств.
Чиновники друг перед другом кичатся своим имуществом, да и простые граждане осведомлены о том, кто какими домами, квартирами и дачами обладает, на каких авто разъезжает и где отдыхает.
Содействие граждан органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, даже официально материально и иным образом поощряется.
Специалисты оценивают собственность и, подсчитывая все правомерные доходы чиновника, определяют размер «сомнительной собственности».
Так поступили, например, с собственностью экс-губернатора Сахалинской области Хорошавина.
Решение о конфискации такой собственности осуществляется судом, по представлению материалов Администрацией Президента России в Генеральную прокуратуру.
Реализацией всякого добра, отобранного у собственников и переданного государству, занимается Федеральное агентство по распоряжению государственным имуществом (Росимущество).
В идеале имущество надо продать, выручить деньги и пополнить ими бюджет страны.
Если «сомнительную собственность» всех чиновников пропустить через п.п. 8 п. 2 статьи 235 ГК РФ, то бюджет страны можно увеличить в разы. Не придётся главе правительства Дмитрию Медведеву говорить: «Денег нет, но вы терпите».
Но вот почему это не происходит, поведала Счётная палата https://www.mk.ru/economics/2018/12/26/mersedesy-za-bescenok-proverka-rosimushhestva-schetnoy-palatoy-vpechatlila.html?utm_referrer=https%3A%2F%2Fzen.yandex.com
Существующая десятилетия программа реализации конфиската позволяет наживать целые состояния тем, кто получает к нему доступ.
Схема проста.
Например, на конфискованный «Мерседес», который стоит на рынке два миллиона. Нанимается фирма-оценщик. Она его оценивает в двести тысяч. «Мерс» по этой цене выставляется на торги. Желающие его купить должны подать заявку и предложить свою цену. Кто больше предложит, тому его и продадут. Но объявление о торгах не размещается. Либо размещается, но там, где его точно никто не увидит. Либо там, где увидит, но без конкретных сведений.
Поэтому только один-единственный избранный покупатель знает точно, как и куда подать заявку на участие в торгах. Такое на него сошло озарение.
Он предлагает цену двести тысяч и в отсутствие конкурентов получает за эти деньги авто, которое стоит в 10 раз дороже.
Новосибирское теруправление должно было реализовать 13 конфискованных автомобилей. По правилам если в течение 10 рабочих дней не поступило ни одной заявки потенциального покупателя, продавец опускает цену на 30% и размещает повторное сообщение о проведении аукциона. Если опять нет покупателей, цена опускается на 60%, потом на 90%, и если за такие деньги конфискат тоже никто не покупает, он уничтожается.
Все это и было проделано с 13 автомобилями, но — без размещения информационных сообщений о снижении цены на официальном сайте торгов.
В результате 13 автомобилей были реализованы в соответствии с правилами — по заниженной стоимости на общую сумму 1 млн. 699 руб.
У Хорошавина конфисковали Lexus LX 570 2010 года и ГАЗ-21. Начальная цена продажи иномарки была определена 2 млн 642 тыс, а «Волги» — 825 тыс. Аудиторы не указывают, за какую сумму они в итоге были проданы. Но если, как в предыдущих случаях, цена из-за «отсутствия покупателей» упала на 90%, кому-то очень повезло.
И вот какие данные представило само Росимущество в отчете Правительству на 1 января 2018 года.
Учетная стоимость имущества, переданного в доход государства и находящегося у Росимущества на 1 января 2017, составляла 3 млрд. 405 млн. 105 тыс. руб.
На 1 января 2018 года она составляла уже 5 млрд. 927 млн. 121 тыс. рублей.
Уничтожено имущество учетной стоимостью 399 млн. 727 тыс. Переработано – 49 млн. 194 тыс
На реализацию в течение 2017 года было отправлено имущество учетной стоимостью 3 млрд. 160 млн. 812 тыс.
Но в федеральный бюджет в результате его реализации поступило только 105 млн. 929 тыс. (!!!!)
Вот и познал глава правительства Дмитрий Медведев почему «Денег нет».
А, почему, пересидевший на всех должностях и 13 лет председательствуя в Счётной палате, Сергей Степашин, никак не реагировал на это фактическое расхищение государственных средств?
За что же Путин сейчас благодарит правительство и Медведева, которые не сумели занести в казну то, что уже у вороватых чиновников изъяли?
О том, что именно так десятилетиями поступают с конфискантом, было известно давно и Путину и Медведеву. Но они не реагировали. Стеснялись, наверное.
Сейчас трубят о важности национальных проектов, но чем завершится их реализация, известно уже сегодня.
Какая ещё другая страна, кроме России, смогла бы столько лет выдерживать неумелость и халатное осуществление государственной власти?