Бывший Генпрокурор РФ Юрий Чайка ещё в 2018 году обрушился https://www.kommersant.ru/doc/3557343 с резкой критикой на деятельность «следственных органов».
По его мнению, для многих российских следователей «уголовно-процессуальное законодательство» и «материальное право» — «это космос». Главе надзорного ведомства не нравится, что до 70% уголовных дел сводится к особому порядку, когда не требуется умения доказать виновность того, кто согласен с предъявленным ему обвинением.
Юрий Чайка считал, что такое расследование расслабляет следователей и приводит к их «деградации».
Отдельные случаи правоприменительной практики доказывали правомерность суждения Генерального прокурора.
Когда обвиняемые не соглашались с предъявленным им обвинением, умения доказать их виновность, уже не было.
В 2008 году присяжные в Москве полностью оправдали https://www.kommersant.ru/doc/1003841 милиционеров в деле о незаконной телефонной прослушке.
Решение о невиновности фигурантов уголовного дела заседатели приняли единогласно.
Коллегия сочла, что следствию не удалось доказать причастность подсудимых к вменяемым им преступлениям.
Я принимал участие в защите одного из обвиняемых. На мои многочисленные жалобы о неправомерном расследовании уголовного дела, я получал отписки.
Но мне всё же удалось убедить следователя в неправомерности обвинения моего доверителя, и он не решился моего подзащитного направить в суд. Сегодня этот следователь, с подачи Путина, стал во главе надзорного ведомства – Генеральной прокуратуры России, сменив Юрия Чайку.
Совещание судей с участием http://www.kremlin.ru/events/president/news/64980 Путина ещё более подтвердило то, о чём говорил Юрий Чайка.
Более 30 процентов дел, направленных в 2020 году в суды, полномочны были прекратить сами следователи и дознаватели.
Но этого сделано не было. А, что в это время делали руководители следственных органов, начальники подразделений дознания, обязанные осуществлять ведомственный контроль?
Почему в отношении 32 процентов обвиняемых, следователи и дознаватели не прекратили уголовное преследование сами, а направили их в суд, который и выполнил за них эту работу?
Зачем было на предварительном следствии кошмарить предпринимателей, если за деяния в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности в отношении 38 процентов дел этой категории, уголовное преследование прекращено судом?
Приведённая Председателем Верховного суда РФ В. Лебедевым статистика работы судов за 2020 год, доказывает, что «деградировали» не только следователи, но и лица, осуществляющие ведомственный контроль и прокурорский надзор.
Опять Путину предстоят кадровые перестановки.
Но мне представляется, что надо, прежде всего, привести в порядок действующее законодательство.
Если сотрудники правоохранительных органов, вступая в должность, клянутся «Служить Закону», то и законы не должны быть противоречивыми.
20 июля 2020 года Путин подписал https://www.garant.ru/news/1401731/ закон, который исключает рассмотрение судом уголовного дела о тяжком преступлении (наказание за которое не более 10 лет лишения свободы) в особом порядке судебного разбирательства, то есть при заявленном ходатайстве подсудимого о согласии с предъявленным обвинением и постановлении обвинительного приговора без исследования доказательств. Соответствующие поправки внесены в ст. 314 и ст. 316 Уголовно-процессуального кодекса.
Но это не устранило осуществления особого порядка судебного разбирательства по иным уголовным делам.
А это значит, что продолжают выносить приговоры, не исследуя собранные по делу доказательства, что прямо противоречит Конституции, статьи 49, 59, 51, 55, и порядку судопроизводства, статьям 1, 6, 7, 14, 15, 17, 73, 74,75 части 2 статьи 77, 87, 88 УПК РФ.
Вот, как из такой ситуации выходили судьи в 2020 году.
В особом порядке судебного разбирательства, когда у суда отсутствует возможность исследовать доказательства, прекращены дела в отношении 17 процентов обвиняемых.
Возможно, интуитивно понимая неправомерность обвинения, судьи прекратили дела в отношении этих обвиняемых, руководствуясь только данными, характеризующими личность подсудимых.