Конституция России обязывает Президента быть её гарантом, а это значит, создать механизмы, которые обеспечат исполнение её требований.
Прежде всего, обеспечат признание, соблюдение и защиту прав и свобод россиян каждым назначенцем президента.
Только в этом случае права и свободы россиян станут высшей ценностью.
Но этого уже третье десятилетие не происходит.
История свидетельствует о том, что репрессии в стране, строящей коммунизм, возникли не только из-за желания Сталина расправиться со своими «врагами народа», а стали возможны из-за неправомерного усердия тех, кто игнорировал требования действующего законодательства.
Вот как поступили https://echo.msk.ru/blog/advokatvladimir/1908756-echo/ с будущим создателем космической отрасли в стране С.П. Королёвым.
Утром 28 июня 1937 г. начался первый допрос, о чем свидетельствует копия протокола в книге дочери Сергея Павловича — Наталии Королевой. Допрашивал оперуполномоченный, сержант госбезопасности Быков. На первый вопрос, знает ли арестованный о причине ареста, Сергей Павлович сказал просто: «Нет, не знаю». В ответ мат, смачный плевок в лицо, удар сапогом в пах. Очнувшись, Королев увидел человека в белом халате. Проверив пульс, тот помог ему встать и сказал: «Страшного ничего нет».
Выдержав физические истязания сержанта, Сергей Павлович, сдался у «доброго следователя», лейтенанта Шестакова, который вот так вёл его допрос: «У тебя красивая молодая жена, Так вот, мы одну буквочку опустим, и она будет не Королёва, а Королёв, и мы бросим её к зэкам на неделю. Дочка у тебя, ей 3 годика – тоже найдём куда её деть». После этого С.П. Королёв сказал: «И я подписал протокол…».
Так заставили признаться в том, чего человек фактически не совершал.
Если Королёв был известен узкому кругу специалистов, то Андрея Туполева, как ведущего авиаконструктора знала вся страна. Именно для неё он создавал самолёты. Но это не спасло от самовластия чиновников.
21 октября 1937 года Туполев был арестован. https://www.gazeta.ru/science/2017/10/21_a_10952054.shtml Согласно обвинению, он «возглавлял антисоветскую вредительскую организацию в авиационной промышленности, проводил и диверсионную работу в области самолетостроения и занимался шпионажем в пользу Франции».
«Меня долго держали на Лубянке, в одиночке, — рассказывал он потом своему другу Леониду Керберу, тоже авиаконструктору. — Потом перевели в Бутырки. Стало легче и труднее, все-таки кругом люди… Нет, меня не били, только подолгу держали на стойке — а ведь мне тяжело — я грузный. Стоишь, а следователь бубнит свое:
«Пиши, б…, кому продал чертежи?! Сколько тебе заплатили? Пиши, не стесняйся, твои дружки Архангельский, Сухой, Петляков, Мясищев давно раскололись, продали тебя. Один ты упорствуешь, колись, самому легче будет» …
Жену его обещали отправить в лагерь, а детей — в детские дома. Под угрозой ареста родных он «сознался», что с 1924 года являлся французским шпионом.
Если таких людей заставляли признаться в том, чего они не совершали, то как же могли поступать с рядовыми гражданами страны, заставляя из брать на себя чужую вину?
Прошли с тех пор многие годы. В середине 60-х, осуществляющие государственную власть осознали губительными осуждения граждан на одних только их признательных показаниях.
В Волгограде была создана Высшая следственная школа, где особое внимание уделялось доказыванию события преступления и виновности лица, его совершившего. Сам в 1974 году окончил эту школу.
Именно доказывание, а не получение признательных показаний от обвиняемых, главенствовало на следствии многие годы.
Обвинений тапа: «В неустановленное время, в неустановленном месте, при неустановленных обстоятельствах, совершил…», не было.
Всё изменило установление в 2003 г. в УПК РФ Особого порядка судебного разбирательства, при котором судьям разрешили выносить приговоры не проводя исследование и оценку доказательств, собранных по делу, если обвиняемый согласен с предъявленным ему обвинением.
Законодатели и Путин, подписавший эти изменения в УПК РФ, забыли о том, что, признание обвиняемым своей вины в совершении преступления может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении его виновности совокупностью имеющихся по уголовному делу доказательств ( статья 77 УПК РФ).
Это сразу сделало ненужными требования к доказательствам и доказыванию. Правила оценки доказательств, утратили своё назначение.
СМИ заговорили о «пыточном https://lgz.ru/article/-19-6462-14-05-2014/chelovek-na-kolenyakh/ конвейере следствия, вынуждающем задержанных брать на себя чужую вину», а также про адвокатский бизнес https://lgz.ru/article/-17-6413-24-04-2013/advokatskiy-biznes/ .
Генпрокурор РФ Юрий Чайка обрушился https://www.kommersant.ru/doc/3557343 с резкой критикой на деятельность «следственных органов». По его мнению для многих российских следователей «уголовно-процессуальное законодательство» и «материальное право» — «это космос». Главе надзорного ведомства не нравится, что до 70% уголовных дел сводится к особому порядку, что расслабляет следователей и приводит к их «деградации».
А вот когда обвиняемые не соглашаются с предъявленным им обвинением, умения доказать их виновность, уже нет.
В 2008 году присяжные в Москве полностью оправдали https://www.newsru.com/arch/russia/23jan2008/guvd.html милиционеров в деле о незаконной телефонной прослушке.
Решение о невиновности фигурантов уголовного дела заседатели приняли единогласно.
Коллегия сочла, что следствию не удалось доказать причастность подсудимых к вменяемым им преступлениям.
Я принимал участие в защите одного из обвиняемых. На мои многочисленные жалобы о неправомерном расследовании уголовного дела, я получал отписки.
Правда, следователь не решился моего подзащитного направить в суд. Возможно, прислушался к моим жалобам.
Сегодня этот следователь, с подачи Путина, стал во главе надзорного ведомства – Генеральной прокуратуры России, сменив Юрия Чайку.
Кто и когда установит в России власть Конституции, обеспеченную её гарантом и правосудием?